Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Федорцов Игорь Владимирович

– Как видишь хозяйство небольшое, но помощь потребна. Где подправить, где прибить, воды натаскать. Жителей местных сам ви-дел? Как ей тут одной? Без защитника?

Перед дверью Курт усердно вытер ноги. Вошли в дом.

Не спрашивая дозволения, Лусс заглянул в шкафчик, сунул нос в большую кастрюлю, глянул в сковородку.

– Что-что, а варить умеет, - одобрительно произнес Лусс.

Курт конечно промолчал. Вообще-то в чужом доме так себя вести...

"Кто знает, может он ей родственник?"

Дождались

Делис.

– Повечеряете?
– спросила она Лусса.

Ухо Курта услышало фальшь. Не по сердцу ей такого гостя привечать.

– Некогда голубушка, - покровительственно улыбнулся в ответ Лусс.
– Человека тебе привел, теперь обратно пора.

От его улыбки Курту стало неловко. Не родня он ей. Паскудник пакостный.

– Располагайся, - по-хозяйски распорядился Лусс Курту. Затем полез в карман и извлек небольшой сверток.
– Отдашь.

Имени не назвал. Очевидно, хозяйка знала, кому передать.

– Проводи меня, - попросил он женщину.

Лусс и Делис вышли, оставив Курта одного. Он наблюдал за ними через стекло. Едва ступив с крыльца, Лусс обратился к женщине. Та возмущенно вскинула голову и сразу проиграла дуэль взглядами. Морда у Лусса стала как у злого хорька. Носик обострился, усики взъерошились, губы выпятились. Он бросил короткое слово. Делис поникла. Курту показалось, наниматель оскорбил женщину.

С уходом Лусса Курт почувствовал себя свободней. Даже по комнате прошелся.

Женщина, проводив гостя, вернулась в дом.

– Меня Курт зовут, - представился бывший егерь.

– Делис, - отозвалась женщина тихо.
– Я тут стираю и шью, и присматриваю... , - не договорила она.

Курт кивнул, оглядывая свое новое жилище. Чисто. Белено на три раза. На потолке ,,петухов*" нет. Отвлекся. Тявкали щенки. Со-бак он не любил. С детства. Побаивался. Они его тоже. Особенно, последнее время. Уж на что у катепана Рафана зверюги, медведя в пять минут в клочья пускали, так и те сторонились.

– Может, есть хотите?
– голос женщины блеклый. Не поймешь от усталости или от обиды, что Лусс нанес.

– Спасибо, сыт. Горло только пересохло. Попить бы чего.

Делис хлопотливо засуетилась, ушла в подвал, и вернулось с кувшином. Курт настороженно нюхнул содержимое. Помнил о предупреждении.

– Сок. Виноградный, - пояснила Делис, видя его нерешительность.

Курт отпил прямо через верх. Спохватился, да поздно. Покраснел.

– Сказали вина нельзя, - проговорил он, отдышавшись. Вытер губы тыльной стороной ладони.

Делис согласилась. Нельзя. Оба постояли в нерешительности. Он с кувшином в руках, она, теребя фартук.

– Умыться бы?
– насмелился попросить он.

Забрав кувшин, Делис опять захлопотала. Принесла таз с водой и плошку с жидким мылом. Поставила за печь в отгороженный за-навеской закуток.

– Тут еще вода есть, в ведре. Только

холодная.

– Ничего я привычный, - ответил Курт. Он хоть и бывший, но егерь. У егерей в дождь, в снег, в любую непогоду служба. Мерзляки долго не держались.

,,За печкой прятались," - пошутил он над собой, забираясь в угол, мыться.

Курт разделся. Тщательно умыл лицо и шею. Намылил подмышками, живот, в паху, ноги. Поскоблил ногтями пятки. Ополоснулся. Замирая, вылил из ведра воду на себя. Руками согнал с тела воду. Рану, едва затянувшуюся розовой кожей, сильно не тревожил. Хотел уже обтереться рубахой, но Делис отвернувшись, подала за занавеску полотенце. Чистая ткань приятно царапала кожу и пахла ветром. Курт, посвежевший и довольный, вышел из закутка.

– Благодарствую, - скромно улыбнулся он.

Делис подхватила пустой таз и вынесла. Подтерла пролитую воду с пола. Наложив из большого чана густого варева, ушла кормит щенков. Потом перевешивала холстины на веревках, просыхать. Высохшие, занесла в дом. Курт уселся на табурет, бесцельно блуждал взглядом от угла к углу, за окно, на печку, к шкафу. Исподволь присматривал за Делис. Ладная. Полновата только.

Неловкость безделья и ожидания немного тяготила его. В очередной раз, когда Делис занесла ворох стираного белья, спросил.

– Помочь чем?

– Не беспокойтесь, отдыхайте, - отказалась она.

Курт не побрезговал хотя и бабья работа, сложил ткань стопкой и опять уселся на табурет. Глянул в окошко. Много не увидишь. Краешек неба над стеной и веревки с бельем.

Управившись, Делис вернулась, в сумерках зажгла свечу.

– Спать где определите?
– спросил Курт, рассудив, на сегодня хватит мозолить глаза хозяйке.

Делис повела его в соседнюю комнату, и показал на кровать.

– Здесь?
– не поверил Курт. Уж больно хороши условия для наемного.

Кровать просторная. Подушки в наволочках, одеяло в пододеяльнике, простынь. Курт даже повеселел.

Опасливо поглядывая через плечо, Делис расстелила постель.

"Вот еще", - неодобрительно отнесся он к ее взглядам. Хотя признаться нет-нет поглядывал на её задницу. На то и баба на нее по-глядывать.

Курт принялся раздеваться и спохватился. Куда положить одежду? На комод? Грязна больно, а там чистая салфетка. На салфетке трехцветная пирамидка. Олицетворение сущностей Создателя. Он в нерешительности замялся. Обычные ощущения пребывания в чу-жом доме. Сам не знаешь куда приткнуться, а тут еще шмотки замызганные, коим самое место у порога. В конце концов, он принес из зала табурет и положил одежду на него. Меч пристроил поближе, чтобы легко достать. Поворошив постель, со смешком юркнул под одеяло. Чистая простынь и наволочка приятно холодны. Он потянулся. Тупая боль ныла в раненой ноге. Но и она не испортила на-строения Курту.