Крысы появляются ночью
Шрифт:
— Никаких отговорок! Машина ждет вас у дверей.
По ее лицу скользнула улыбка.
— А что бы мне надеть?
— Разве у тебя мало платьев?
— Во-первых, женщине всегда не хватает платьев. Во-вторых, сам понимаешь, они мне могут быть узковаты в талии.
— Ах да!..
Он направился в свою комнату, насвистывая что-то себе под нос. Дорис пошла одеваться.
Он легко и нежно держал ее, голову она слегка запрокинула.
— Мне так хорошо, — прошептала
Он крепко привлек ее к себе.
Оркестр играл какой-то меланхоличный блюз.
— Какая симпатичная пара, — произнес пожилой господин за столиком. Его спутница, посмотрев на красивую фигуру Сида и его сильные руки, с разочарованием скользнула взглядом по короткой оплывшей фигуре мужа.
Танец окончился.
Чуть колыхнулось пламя свечей в серебряном подсвечнике, когда Сид и Дорис усаживались за стол.
— Здесь так чудесно! — произнесла Дорис. — Но это, конечно, стоит уйму денег?
Сид ласково погладил ее тонкую руку и поднял бокал. Вдруг он заметил за одним из столиков напротив Эвелин и рядом с ней какого-то черноволосого мужчину. Она улыбнулась ему.
В смятении Сид поставил бокал на стол, но тут же нашелся и вежливо поклонился. Эвелин кивнула ему.
— Ты знаешь эту женщину? — удивленно спросила Дорис.
— Так, мельком, — ответил Сид. — Она работает в одной редакции, с которой я имею дело.
— А она не сводит с тебя глаз..
— Ревность? — усмехнулся Сид.
— На тебя не каждая женщина смотрит так.
Он постарался успокоить жену.
Оркестр заиграл новую модную мелодию, и они пошли танцевать. Эвелин и ее спутник тоже вышли на поблескивавший паркет танцевального. круга. Сид отметил, что Эвелин старалась держаться подальше от них. Но вот они приблизились к ней. Сид почувствовал знакомый запах ее духов.
— «Мицоуко»! — прошептала Дорис. — Эти духи стоят бешеные деньги.
— Хочешь, я куплю тебе «Мицоуко»?
— А знаешь, сколько они стоят? — усмехнулась Дорис. — Столько же, сколько мы вносим за холодильник. Ты купишь их мне, когда станешь главным редактором какой-нибудь большой газеты.
Паули сидел за письменным столом и размышлял. Дорис отправилась навестить свою подругу и собиралась вернуться только вечером.
«Эвелин стоит уйму денег. — Он пересчитал марки в бумажнике — их было мало. — Придется провести с ней еще один вечер, хотя опять вряд ли удастся узнать что-нибудь».
Она искусно уклонялась от его вопросов, хотя и давала ему понять, что он ей нравится. На последней встрече в баре «Циро» она не обмолвилась ни словом о делах своего шефа.
«Чтобы узнать что-нибудь о ее жизни, придется,
Он встал и быстро заходил по комнате.
В это утро Сид снова обнаружил в почтовом ящике отказы из двух редакций газет, куда он обращался по поводу работы. «Надо бы увидеть Мюллера. Он тогда обещал кроме тысячи марок еще деньги на накладные расходы. На Эвелин я уже истратил больше двухсот марок».
Сид взглянул на часы. Половина второго.
Ему уже все осточертело.
Он взял газету, пробежал глазами последнюю страницу, где сообщалось о фильмах, идущих в кинотеатрах. Название одного фильма его заинтересовало. Позвонив администратору кинотеатра, он заказал билет на ближайший сеанс, надел плащ и вышел из дому.
Свет в зрительном зале погас. На экране вспыхнули пестрые кинорекламы. Мягкий женский голос рекомендовал всем какое-то новое средство для стирки.
По ряду осторожно продвигался опоздавший зритель. Он сел рядом с Сидом.
— Должно быть, хороший фильм, — проговорил он тихо.
Это был Мюллер.
Сид был поражен. Откуда Мюллеру удалось узнать, что он в кино? Как он смог рассчитать и взять билет именно на это место, рядом с ним?
Когда сеанс кончился, Мюллер предложил зайти в маленький ресторанчик напротив кинотеатра и выпить по кружке пива.
— Мне как раз хотелось с вами поговорить, — проронил Сид. — Очень нужны деньги. Моя дама довольно требовательна. Мне когда-то обещали деньги на такие расходы.
— Вы уже разузнали что-нибудь? — осведомился Мюллер, когда они стали пересекать мостовую.
— Нет, пока еще ничего.
— Тогда вам придется еще постараться. Я вам уже однажды говорил, что плачу деньги только за успешно выполненное дело.
Сид рассвирепел. Они почти дошли до тротуара, вдруг он остановился.
— Мы ведь определенно договорились о тысяче марок за мою работу плюс оплата издержек. Офицер, с которым я договаривался, не сказал, что за падкую на развлечения женщину я вынужден буду платить из своего кармана. Я не вложу в это дело больше ни пфеннига. Ясно?
Мюллер прикинул в уме: «Поставить этого новичка на место? Нет, здесь надо работать как-то иначе». Выслушивать от Батлера очередную порцию грубых и язвительных упреков Мюллеру не хотелось. Надо бы приободрить Паули, чтобы побыстрее закончить всю эту подготовку и взяться наконец за дело профессора.
— Сколько вам нужно? — спросил он.
— Пятьсот марок!
Они зашли в незнакомый подъезд.
— Здесь триста…
— Если я говорю «пятьсот», то я имею в виду именно пятьсот.