Ксеноцид (др. перевод)
Шрифт:
Но на Питера и юную Вэл религиозный пыл епископа не распространялся. «Разве можно относиться к этим чудовищам как к людям? – гневно вопрошал он. – У них нет и не может быть души. Питер – всего лишь отзвук человека, который уже прожил жизнь и давным-давно умер, который согрешил и раскаялся, его жизненный путь был оценен по справедливости, и заслуженное место в раю или в аду он уже получил. А что касается этой… девочки, этой ходячей пародии на женственность, она не может быть той, кем себя считает, ибо это место уже занято другой женщиной. Отродьям Сатаны нет места в лоне Церкви. Создав их, Эндрю Виггин возвел собственную Вавилонскую башню.
Но епископу Перегрино и в голову не приходило, что Эндера терзают те же сомнения. Однако Джейн, когда Эндер решил с ней посоветоваться, отреагировала однозначно. «Не будь дураком, – фыркнула она. – Во-первых, с чего ты взял, что они полетят с тобой? А во-вторых, вдруг ты создашь еще одну пару прообразов? Ты когда-нибудь слышал сказку про ученика волшебника? Ты возьмешь их с собой, и все произойдет как в сказке – разрубив одну метлу, ты получишь две половинки, то есть две метлы. И так до бесконечности. Нет уж, давай остановимся на меньшем зле».
Эндер согласился, и сейчас они все вместе шли к лаборатории. Питер потихоньку прибрал к рукам мэра Ковано. Юная Вэл, в свою очередь, полностью очаровала Квару, хотя, в отличие от Питера, действовала из чистой доброты, не вынашивая коварного плана. Эндер же, их создатель, униженно плелся позади, терзаемый бессильной яростью и страхом.
«Я создал их, следовательно ответствен за то, что они натворят в этом мире. А они могут принести немало зла. В Питере изначально заложено стремление ко злу; по крайней мере, в образе я представил его именно таким. А юная Вэл, несмотря на присущие ей добродетель и невинность, одним своим существованием глубоко ранит мою сестру Валентину».
– Не позволяй Питеру доводить тебя до бешенства, – прошептала ему на ухо Джейн.
– Люди считают, что он плоть от плоти моей, – одними губами произнес Эндер. – Они думают, что он безвреден, как безвреден я. Но у меня нет над ним власти.
– Мне кажется, они понимают это.
– Я должен побыстрее выставить его с Лузитании.
– Я уже работаю над этим, – сказала Джейн.
– Может быть, мне следует связать их и выкинуть на какой-нибудь необитаемой планете? Знаешь пьесу Шекспира «Буря»?
– Калибан и Ариэль – это ты хочешь сказать?
– Если я не могу убить их, выход один – изгнание.
– Я работаю над этим, – повторила Джейн. – Ведь как ни поверни, а они целиком и полностью зависят от тебя. Они частички того образа, который существует у тебя в голове. Что, если для полетов во Вне-мир вместо тебя я воспользуюсь ими? Тогда у нас в распоряжении окажется не один корабль, а целых три.
– Два, – возразил Эндер. – Я туда больше ни ногой.
– Даже на микросекунду? Я заброшу тебя туда, а потом сразу верну обратно. Нам уже незачем там задерживаться.
– Дело не в задержке, – пояснил Эндер. – Питер и Вэл появились рядом со мной в самый миг перехода. И если я снова отправлюсь во Вне-мир, я опять создам их.
– Прекрасно, – согласилась она. – Тогда у нас все равно остается два корабля. Один – с Питером, другой – с Вэл. Я все обдумаю, а потом доложу тебе. Мы не можем, побывав там всего один раз, сразу отказываться от такой возможности.
– Можем, – сказал Эндер. – Реколаду мы получили. Миро создал себе новое тело. И все, хватит. В остальном мы можем обойтись собственными силами.
– Ты не прав, – не согласилась Джейн. – До появления флота нам надо успеть вывезти с этой планеты пеквениньос и Королеву Улья. И, кроме
– Я во Вне-мир больше не полечу.
– Даже если я не смогу обойтись Питером и Вэл? Что, если я не сумею перенести вместе с ними свою айю? Ты боишься собственного подсознания, так что же, пускай теперь пеквениньос и Королева Улья погибают здесь?
– Ты сама не понимаешь, насколько опасен Питер.
– Может быть. Зато я отлично понимаю, что такое Маленький Доктор. Эндер, ты сейчас купаешься в собственном отчаянии. Тебе на все наплевать. Мы просто обязаны вывезти с этой планеты пеквениньос и Королеву Улья, даже если после этого Питеры и Вэл заполонят все континенты Лузитании.
Он понимал, она права. Он знал это, но вовсе не собирался отступать.
– И все-таки, Джейн, попробуй сначала перенестись в Питера и Вэл, – проговорил он. – И да поможет нам Бог, если Питер при перелете во Вне-мир умудрится создать какой-нибудь свой образ.
– Вряд ли у него это получится. Он задирает нос, но на самом деле он не так уж и умен.
– Ты плохо его знаешь, – сказал Эндер. – А если ты мне не веришь, значит это ты не так умна, как привыкла считать.
Эла была не единственной, кто перед завершающим тестом Прозрачника решил посетить Сеятеля. Его немое деревце успело подрасти всего на пару метров и теперь тихонько колыхалось на ветру как раз напротив мощных стволов Корнероя и Человека. Но именно вокруг этого молодого деревца собрались выжившие в бойне пеквениньос. Как и Эла, все они собрались здесь для молитвы. Служба представляла собой очень странное и необычное зрелище. Церемония проходила практически в полном молчании, священники-пеквениньос не собирались устраивать из молитвы пышного спектакля. Они просто встали на колени и начали молиться, что-то бормотать сразу на нескольких языках. Кое-кто молился на языке братьев, кое-кто – на языке деревьев. Пришедшие на церемонию жены молились по-своему. Эла подумала, что этот язык они, должно быть, используют в повседневной жизни, хотя, может быть, это было еще одно наречие, при помощи которого они общались со священной древоматерью. Некоторые пеквениньос избрали для молитвы человеческие языки – со всех сторон слышались слова на звездном, на португальском, а кто-кто из священников, похоже, уже успел выучить древнюю латынь, язык церкви. Несмотря на такое вавилонское столпотворение, она почувствовала ни с чем не сравнимое единство душ пришедших сюда. Они молились у могилы мученика, молились о том, чтобы Господь сохранил жизнь последовавшего его примеру брата. Если сегодня Прозрачник умрет, его жертву запомнят, как запомнили жертву Сеятеля. Но если он перейдет в третью жизнь, он будет обязан этим мужеству и примеру Сеятеля.
Так как это Эла привезла из Вне-мира реколаду, они вознаградили ее тем, что какое-то время позволили ей побыть наедине с хрупким стволом Сеятеля. Она нежно провела рукой по еще не затвердевшей коре, жалея про себя, что в этом деревце теплится лишь искорка жизни. Где затерялась айю Сеятеля, бродит ли она сейчас в беспространственности Вне-мира? Или ее призвал Господь и она уже присоединилась к святым на небесах?
«Сеятель, помолись за нас. Попроси за нас. Мои великие дедушка с бабушкой уже донесли мою молитву до Отца, теперь ты сходи к Иисусу Христу и попроси его проявить милость к твоим братьям и сестрам. Пусть реколада переведет Прозрачника в третью жизнь, чтобы мы могли распространить вирус по планете, заменить им кровожадную десколаду. И тогда лев уживется с ягненком и наступит мир во всем мире».