Ксенофобы и подкалыватели
Шрифт:
– Ну и где же твои инопланетяне? – скривившись в скептической ухмылке и сделавшись от этого немного похожим на Ктыря, агрессивно допытывался Мика. – Если они здесь, то постараются не привлекать к себе всеобщего внимания!
Ольгерт собирался выключить «голубого спрута», когда после короткого рекламного блока педерастоокий красавец диктор радостно объявил:
– А
Ольгерт продемонстрировал Мике средний палец при сжатых в кулак остальных, тот с побитым видом развёл руками, как бы говоря: «Сдаюсь!», – и приятели с брезгливым интересом позволили заключить себя в омерзительные объятия «голубого удава».
Самоуверенный ведущий ток-шоу – большеглазый молодой парень с комплекцией портового грузчика, крайне болезненно реагирующий на появление в студии мало-мальски превосходящего его интеллектом и эрудицией человека, – быстренько представил жующей попкорн, лузгающей семечки и скептически кривящей губы разношёрстной аудитории главных действующих лиц передачи, усаженных за стол друг против друга.
Одним из них оказался известный даже в метрополии мягкотелый философ и социолог Рафаэль Бернгардович Нафиков, которого развязный шоумен-модератор сходу фамильярно окрестил Рафиком; вторым – стремительно набирающий дешёвую местечковую популярность экстремист-утопист Владимир Кольтович Гриль-Жаровенский. Как и полагается, приглашённые в телестудию почётные гости были людьми прямо противоположных взглядов и с трудом переваривали близкое присутствие идейного противника.
– Рафик Бернгардович, – обратился ведущий к бывшему несколько старше Гриль-Жаровенского Нафикову, – вы известны в Вольнореченске и далеко за его пределами как один из очень немногих людей, принципиально и последовательно выступающих за соблюдение презумпции невиновности в отношении космических пришельцев. Вашу интенсивно критикуемую позицию не смог поколебать даже вопиющий инцидент с так называемым Ктырём, вызвавший значительное усиление ксенофобских настроений среди наших
Рафик Нафиков, плешивый кабинетный учёный с вывернутыми едва ли не наизнанку толстенными губами и точной копией козлиной бороды, кое-как скрывающей безвольный подбородок, сказал: – Имеются. Это пропаганда, вообще индустрия промывания мозгов. Пропаганда, состоящая из скрупулёзно отобранной правды, полуправды и неправды, предназначенной для создания благоприятного общественного мнения в интересах тех, кто её не без искусности проводит. В широком смысле пропаганда – это обращение к тёмным предрассудкам, подозрительности, эгоизму, агрессивности человека. Это мощное средство войны.
Аудитория откликнулась хлипкими аплодисментами.
– Нуте-с, нуте-с, – потирая лопатообразные ладошки, сделавшие бы честь могильщику Кунцевского кладбища, удовлетворённо проговорил ведущий, которому не раз и не два приходилось разнимать и вразумлять дошедших до состояния аффекта оппонентов, – а что нам ответит уважаемый Владимир Кольтович?
– Да всё это форменная чепуха! – сказал как отрезал коротко стриженный подвижный Гриль-Жаровенский через тонкую, как у библейского змея, насмешливую губу. – Вообще у нас в Вольнореченске развелось в последнее время чересчур много умников, так называемых мыслящих людей. Толкаясь у нас под ногами, они нахально заявляют, что все, кто с ними не согласны, не правы. Между прочим, есть народное определение мыслящего человека. Это тип, использующий намного больше слов, чем в том есть необходимость. Делает он это лишь за тем, чтобы сказать больше, чем знает.
Последние слова Гриль-Жаровенского потонули в грохоте аплодисментов.
– Так, так, – риторически резюмировал ведущий, не в силах завуалировать повадки и выправку рефери в боксёрском ринге. – Рафик Бернгардович, прошу вас по возможности максимально кратко и компетентно возразить Владимиру Кольтовичу!
Конец ознакомительного фрагмента.