Кто, если не мы! СИ.

Корьев Сергей Юрьевич

– Что это?
– удивление было неподдельным.

– Как что? Разве вы не видите, наши паспорта.

– Гражданочки, вы издеваетесь?

– Мы нет, не издеваемся. Просто других документов у нас нет.

– Раз так, придётся пройти с нами.

– А может, отпустите? – наудачу спросила Агафья.

На нас странно взглянули, ничего не ответили и просто, взяв в кольцо, повели в неизвестном направлении. Думаю, патрулю это направление как раз и было хорошо известно. Интересно, почему они к нам привязались? Вроде ничего предосудительного не совершали.

Подумаешь, с ног одного сшибли, второго только протаранили, а так всё, как мне кажется, в порядке. Шли две девушки и шли. Так нет, надо прицепиться. Теперь вот, по всей видимости, в кутузку отправят на неопределённый срок. Оказалась, права. Привели нас в отделение полиции. Извините, это я по старой памяти, конечно же, милиции. Сдали на руки дежурному, ему же отдали наши паспорта, кои он небрежно сунул в ящик стола, за которым и восседал.

– В какую их камеру? – поинтересовался второй дежурный совсем ещё молоденький парнишка лет двадцати, слегка прихрамывавший на правую ногу.

– Веди в третью. Там свободно.

– Не, двое уже сидят.

– Где двое, там ещё двое поместятся. Веди, ничего с ними не случится. Посидят на одних нарах. Сговорчивей станут.

– Ну что, пошли, - молоденький дежурный прошёл вперёд, позвякивая ключами. Вот влипли, так влипли. Теперь можно забыть об аренде квартиры. Может, в четырнадцатый год вернуться и не придётся. Не расстреляют, так под завалами погибнем, могут и в лагеря отправить, а жаль, всё так хорошо начиналось: «Метрополь», шампанское, убийство, похищение, а закончилось так прозаично простым арестом. Понурив головы, мы вошли в камеру. Там уже разместились две несознательные гражданки, как отметил наш конвоир.

– Устраивайтесь, не смущайтесь, - это нам, - а вы гостей принимайте, - это уже сокамерницам.

За нашими спинами лязгнул замок, отгородив нас от мира счастья и свободы. Теперь мы узницы.

– А вас за что загребли? – вместо приветствия раздался вопрос.

– Да так, вроде ни за что, - ответила я.

– Ни за что не бывает. Всех сюда приводят за что-то. Говорите, не менжуйтесь.

– Да так, за пустяк, - вклинилась Агафья, - одного дундука с ног сбили.

– Теперь поподробнее, - попросили сиделицы.

Я и рассказала во всех деталях, описав внешность начальника патруля.

– Вам свезло, девки, - вставила своё слово одна из сокамерниц, - самого Митяя задели. Он мужик строгий. Такого не простит.

– Что же делать? – устраиваясь на нарах, спросила Агафья.

– Молиться.

– Зачем?

– Как зачем, придёт ваш Митяй с дежурства, узнаете.

– По вашим рассказам Митяй чудовище какое-то.

– Хуже. Задолбает допросами, сами на расстрел попроситесь.

– Неужели всё так безнадёжно?

– Не то слово.

– Как бы этой встречи с Митяеем избежать?

– Как, как, бежать надо!

– Каким образом отсюда сбежать можно?

– Сначала давайте познакомься, девоньки, а то как-то безликими на тот свет уходить не хочется.

– Да вы не смотрите на Нюрку, - перебила свою товарку

соседка по нарам, - меня Катериной кличут. А вас как звать величать?

Мы представились. На минуту в камере воцарилась тишина, затем Анна продолжила.

– Уж, не знаю, можно ли вам доверять. Может, вы казачки засланные.

– Какие мы казачки?
– возмутилась Агафья, - женского пола мы.

– Ну, тогда ладно, - засмеялась Екатерина, - всё с вами ясно. В голове каша, ничего не понимаете, глаза по пять рублей. Из деревни что ли недавно?

Мы, на всякий случай, кивнули.

– Тогда слушай мой план, - продолжила Анна, - вы, наверное, заметили, что Петюнька хромает.

– Это тот молоденький парнишка? – поинтересовалась я.

– Он самый. Как видите, парень увечный и с бабами у него, как я знаю, полный швах.

– Ага, а дальше что?
– это Агафья вставила свою лепту в разговор.

– А дальше будем ловить его на бабу, то есть на меня, - Анна замолчала.

– Как это? – в недоумении я уставилась на сокамерницу.

– А вот так.

Анна расстегнула кофту, оголила грудь, легла на нары и застонала. Мы в недоумении посмотрели на неё.

– Что рты разинули, дурёхи. Зовите охрану. Скажите, мол, Нюрке плохо, лежит, помирает. Ну, давайте, - поторопила нас Анна, видя, что мы ничего не понимаем.

Я подбежала к двери и забарабанила в неё. Вскоре с той стороны раздался мужской голос.

– Что там у вас?

– Как что? - ответила я, - Нюрка сейчас помрёт. Лежит, хрипит, через раз дышит, ухи просит.

Как мне кажется, фраза про уху возымела действие. Дверь распахнулась, на пороге появился Петюнька. В это самое время Анна застонала громче и парень, наконец-то, обратил на неё внимание. Увидев, такое зрелище, он растерялся и застыл соляным столпом, не зная, что предпринять. Анна скосила глаза на застывшего юношу и застонала ещё пронзительнее.

– Чего стоишь? – Екатерина подтолкнула Петра к нарам, - иди, подсоби. Не дай бог, помрёт.

Молодой человек сделал шаг, затем второй. Правда, дойти до Анны не успел. Екатерина обхватила того за шею и слегка придушила. Пётр обмяк. Анна быстро привела себя в порядок, соскочила с нар и туда положили бесчувственное тело Петюни.

– Теперь что, – спросила Агафья, - бежать пора?

– Подожди, не всё так просто, - остудила её порыв Анна, - там ещё Николай Петрович остался. Надо и его приголубить.

– Каким образом?

– Сейчас узнаешь.

Анна с Екатериной о чём-то пошептались. Затем Нюра выглянула в коридор и завопила дурным голосом.

– Ой, беда какая приключилась. Петька-то совсем плох. Шёл, шёл да упал. Тепереча не дышит. Слышь, Николай Петрович, подь, посмотри, чегой с ним.

Послышались шаги, и появился ещё один дежурный. Как пояснили Анна с Катериной, больше никого в участке не было.

– Чего народ баламутишь? – начал он с порога, - случилось чего?

– Так вон, смотри, Петька от твой лежит, не дышит. Может, помер. Поди, проверь, а то нам боязно что-то.