Кто, если не мы! СИ.
Шрифт:
– Я имел в виду не это. Откуда оно здесь взялось?
Пришлось рассказать. Вадим стал рассматривать камни и вынес вердикт, что они настоящие и достаточно дорогие.
– Убери куда-нибудь, чтобы никто не смог до него добраться.
Я протянула руку, но оказалось, что руки у меня не из того места растут, колье упало на пол. Наклонилась, чтобы поднять и тут меня ожидал сюрприз, да ещё какой. В самом центре украшения размещался крупный камень, кажется, сапфир. Так вот, теперь он лежал отдельно от колье, а в углублении, где он когда-то находился, виднелась некая бумажка. Я протянула колье Вадиму.
– Посмотри.
Он осторожно достал кусок бумаги и развернул таинственное послание. Там оказалось несколько
– Кажется, я догадываюсь, что это.
– И что же? – поинтересовалась я.
– Помнишь, как ты обнаружила записку в перстне?
Я кивнула.
– Тут, по-моему, то же самое.
– Неужели шифровка?
– Скорее всего, да. После обеда постараюсь разобрать. Пока убери. Только не потеряй.
Честно говоря, его слова слегка задели. Я ни какая-нибудь растеряха. Наверное, смогу так убрать, чтобы потом просто протянуть руку и взять. Прошла в спальню, достала пудреницу, подняла ёмкость с пудрой, положила под неё записку, закрыла. Готово. Пудреницу засунула в сумку, бросив ту на кресло. Всё, дело сделано. Пойду, узнаю, может, ещё чем помочь. Вадим поинтересовался, надёжно ли я спрятала найденную бумагу. Я заверила, что всё в полнейшем порядке. Мужчина кивнул и вернулся к готовке супа.
– Скоро будем обедать, - просветил он, - суп картофельный, макароны с гуляшом и компот.
Я удовлетворённо кивнула. Хорошее меню.
– Принеси пока стопки, - попросил невольный повар.
Пришлось помочь хоть в этом.
Обедать решили на кухне, чтобы потом не особо заморачиваться с уборкой. Я принесла скатерть, расстелила на столе, достала тарелки и приборы. Хрустальные бокалы заняли почётное место.
Обед, как говорится, прошёл в тёплой дружеской обстановке. Всё было вкусно, и я подумала, не сложись военная карьера у Вадима, он вполне мог освоить профессию повара.
– Ну что, пойдем, посмотрим, что там, в записке? – предложил Вадим. Где устроимся?
– Думаю, в гостиной. Иди, я сейчас всё принесу.
Не успела дойти до дверей спальни, как раздался требовательный стук в дверь. Интересно, кого принесло в столь неурочный час? Стук не прекращался. Нервирует, однако.
– Кто?- спросила я, подойдя к двери и не решаясь снять цепочку.
– Открывайте, полиция, - раздалось с другой стороны.
– Мы не вызывали, - мой ответ полицию не убедил.
– Открывайте или мы выломаем дверь.
Ничего не поделаешь, дверь мне было жалко, пришлось открыть. На пороге виднелось четверо мужчин. Трое в форме, а один, по всей видимости, самый главный, в гражданском.
– Елена Владимировна фон Корф?
– и, не дожидаясь ответа, все ввалились в квартиру.
– Чем обязана?
– решила перехватить инициативу.
– По нашим сведениям у вас скрывается российский шпион.
– Не может быть? – моему удивлению можно было только позавидовать, и оно не было напускным. Вадим - шпион и к тому же русский, а кто тогда эти полицейские. Может, немецкие шпионы?
– Мы пройдём? – и опять, не дождавшись разрешения, все четверо протопали вглубь квартиры.
– А вот и он, - раздалось из гостиной, - госпожа Корф, пройдите к нам и объясните, кто этот господин, находящийся у вас в гостях?
Вот, что им сказать. Пришлось объяснить, что это мой друг, приехал навестить меня. Однако мои доводы не произвели на полицейских никакого впечатления.
– Ему придётся проехать с ними, - вынес вердикт человек в гражданском, - если он не является агентом русской разведки, то вскоре его отпустят. Сударь, назовитесь.
– Вадим Андреевич Вознесенский.
– Вам придётся пройти с нами, господин Вознесенский. Ничего с собой брать не нужно. Если вы невиновны, то к вечеру вернётесь домой, а, если нет, то, скорее всего, завтра будете казнены. Со шпионами у нас разговор короткий. Всё, всё, нечего рассиживаться,
– Придти, куда?
– Ах да, совсем забыл. Вы можете и не знать. Вам необходимо явиться на улицу Гейне, дом семнадцать, корпус два. Это управление по борьбе с партизанским движением русских патриотов под эпическим названием «Во славу родины и отечества». Сия подпольная организация запрещена указом его императорского величества Вильгельма Пятого. На сим разрешите откланяться, госпожа Корф.
Забрав Вадима, полицейские удалились, а я прошла за ними закрыть дверь. Задвинув засов, прислушалась к разговору на лестнице.
– Удачно мы взяли партизана. Может, и награду получим.
– Не, награду не дадут, а вот премию, пожалуй. Всё же такого матёрого волчару задержали и всё благодаря Серафиме Августовне, помощнице нашей.
– Ты это про Рейх Серафиму?
– Про неё, а то про кого ещё?
– Интересно, как она умудрилась обнаружить этого Вознесенского?
– Говорит, встретила в кофейне, а потом отследила, где обитается. Затем уж и нам сообщила.
– Ладно, пошли. Как бы чего не вышло. Смотри, как этот Вознесенский зыркает. Не удумал бы чего, а то кинется и лови потом.
– Чего потом?
– Сбежит, а нам отвечай. Пошли.
Ага, вот, кто виновник всех бед, а ведь эта самая Серафима просила о встрече. Встретимся, узнает, где раки зимует. Так ей этого предательства не оставлю
Глава 28
В поисках помощи.
Полицейские, наконец, укатили, оставив меня рассуждать над вопросами, когда я успела стать немецкой подданной и как теперь вызволить Вадима. Стоп, хватит паниковать. Для начала следует наведаться на улицу Гейне. Интересно, где она находится? В моём мире таковой не наблюдалось. Впрочем, выход есть. По дороге в центр я видела книжную лавку. Там наверняка можно приобрести карту с указанием улиц. На этой мажорной ноте быстренько собралась и направилась на поиски карты. На этот раз повезло, лавка нашлась быстро, нашлась и карта. Вернувшись домой, стала внимательно изучать приобретенный путеводитель. Ага, вот и улица Гейне. Оказалось, на Волхонке, а это недалеко от центра. Полицейские обосновались в бывшем музее Рериха и прилегающих к нему усадьбах. Уже хорошо. Как-то я читала, что под усадьбами сохранилась целая сеть подземных коммуникаций. Теперь бы выяснить, как в эти самые коммуникации попасть, а дальше уж как-нибудь. Впрочем, сначала лучше съездить на место и всё разведать, а потом и думать. Сказано-сделано. Минут через сорок, наняв извозчика, была рядом с музеем Пушкина. Правда, теперь он назывался филиалом берлинского музея изобразительных искусств. На фасаде виднелся баннер, извещавший об открытии выставки немецкого искусства периода тридцатых - сороковых годов. Так, проходим мимо. Мне чуть дальше. Опаньки, а улица-то перегорожена и виднеется надпись: «Осторожно, строительные работы» и стрелкой указан путь обхода. Интересно, на кой ляд потребовалось ломать практически новое асфальтовое покрытие? Может, коммуникации прохудились. Ладно, не моё дело. Пойду в обход. Пока шла, натолкнулась на группу рабочих, вернее, какая это группа, всего три человека. Стоят в сторонке, курят, оглядываются, словно смотрят, нет ли кого поблизости, а поблизости оказалась моя скромная персона, которой стало дюже любопытно, о чём же тайно беседуют простые работяги. Увидела неподалёку кустики, разросшиеся как раз неподалёку от места, где вели беседу рабочие. Послушаем, что к чему. Спряталась, напрягла слух, и мне до посинения стало интересно. Речь явно шла не о ремонтных работах.