Кто есть кто (фрагмент)
Шрифт:
– Видал?
– сказал Аркадий.
– Борис явно на себя накликал беду, - все жаловался, что линия у него захолустная и неинтересная... Эй, Борька, что произошло?
Борис задыхался не так от пробега, как от злости.
– Читайте сами!
– буркнул он и сунул Аркадию надорванный конверт.
Аркадий вытащил из конверта аккуратно сложенные листки.
– А почерк-то мой!
– с интересом сказал он.
– Это что же- расчеты?.. Хм, вот и записка... Ну, братцы, знаете! И этот Левицкий туда же!
– В прошлое?
– с ужасом спросил я. Борис-72 сердито
– Ну да... Ему, видите ли, захотелось срочно исследовать окрестности точки разрыва на мировой линии... Ты, Аркадий, с ним об этом говорил...
– Было дело, - пробормотал Аркадий, читая листки.
– Говорили мы - Да... А расчеты у него получше моих... Он и твою идею нащупал, смотри, Борька!
Я посмотрел. Да, этот Аркадий сделал следующий шаг, вслед за своим двойником и мной.
– Ну, видишь, я был прав!
– обрадовался Аркадий.
– Это он включил камеру! Он пишет - слышишь, Борька, - что перед уходом включил камеру в зале на двукратное возвращение из 1970 года - Ого! "Для людей, один из которых спас мне жизнь, а другой дал ей подлинный смысл. Для самых близких мне людей".
Смотри ты, какую лирику разводят на этой спокойной линии!
Борис-72 уже остыл немного.
– Дурацкая история с этим письмом, - сказал он печально.
– Аркадий его на своем столе оставил, а я даже не поглядел ни разу на его стол. Только теперь подошел - думаю, может, он приходил, записку оставил - и вижу...
– Ребята, - сказал вдруг Аркадий, - а чего мы, собственно, торчим здесь?
Пошли выяснять отношения с дирекцией и прочими инстанциями. Рано или поздно придется ведь...
Когда мы подошли к проходной, Борис-72 заколебался.
– Ой, что сейчас будет, что будет, ребята!
– с ужасом и восхищением прошептал он.
– Так и попадают все!
– Ничего, поднимутся!
– заверил его Аркадий.
– Хронофизики - народ крепкий, они выдюжат!
И, распахнув дверь проходной, он громогласно заявил:
– Всем Стружковым - зеленую улицу! Шагайте, братцы!
Валя Темин задает вопросы Без четверти девять чистый и выбритый Линьков явился в отдел и принялся выгружать из ящиков стола все свое нехитрое хозяйство. Без семи девять он уже завязывал тесемки последней папки. Без шести с половиной девять на пороге появился Савченко. Еще через три секунды, сообразив, чем занят Линьков, Савченко спросил:
– Ты что, кончил? Ну вот, а говорил - специфика!
Линьков хотел ему объяснить насчет специфики, но не успел: дверь опять распахнулась, пропуская Темина.
– Ага, ты здесь!
– радостно воскликнул он, завидев Линькова.
– Слушай, что мне сейчас Эдик выдал: будто у них там один не то к потомкам сиганул, не то вообще сквозь время провалился! Ты не слыхал?!
– Слыхал, - мрачно подтвердил Линьков.
– Он вообще-то хотел сигануть, понимаешь, но не рассчитал, вот и провалился...
– Как же это его угораздило?
– сочувственно спросил Савченко.
– Не ушибся, когда проваливался?
– Ты вот шутишь, - проницательно сказал Темин, - а тут дело не шуточное! У них там для опытов поля оборудованы, понял? Вот он через
– Угм, - сказал Линьков, удивляясь теминской осведомленности.
– Ну, если через поле, - тогда, конечно. Тогда каюк! Поле - оно не перина.
– Ну, безусловно, не перина!
– снисходительно разъяснил Темин.
– Поле оно от тока получается, понял? А у них там токи будь здоров! Как шибанет никакого тебе крематория не потребуется! Слушай, а его нашли? Этого, который провалился? Живой? Что рассказывает?
– Нашли, - протянул Линьков.
– Живой. Говорит, позавчера погода отличная была, хоть загорай!
– Н-ну! Это я и сам знаю, что позавчера было. Он бы мне про завтра рассказал! Открыл бы, к примеру, какой номер по лотерее "Волгу" выиграет, я бы пошел, этот билет купил...
– Нельзя!
– сказал Савченко, поднимая палец.
– Государственная тайна! Но если ты завтрашним днем интересуешься, могу кое-что тебе открыть... Линьков завтра в отпуск идет!
– Ну, неужели?!
– возопил Темин.
– Кончил, значит! А, Линьков? Что ж ты молчишь? Рассказывай!
– Расскажешь тут!..
– укоризненно сказал Савченко.
– Ты ведь как вошел - рта не закрываешь.
– Ну, молчу я, молчу!
– воскликнул Темин.
– Да я уж рассказывал - попробовал возразить Линьков.
– Ивану Михайловичу я все рассказывал, даже язык опух...
– А нам-то? Товарищам по работе! В порядке обмена опытом!
Линьков тяжело вздохнул и принялся излагать - в сокращенном, конечно, виде, на популярном уровне - историю своих приключений в дебрях хронофизики. Время от времени он поглядывал на своих слушателей и с удовлетворением убеждался, что вид у них обалдевший.
– ...Ну вот, значит, пожал я ему руку и спросил: "А как там - у вас! Эдик Коновалов поживает?" - сказал он в завершение.
– Это где же "у них"?
– помотав головой, спросил Темин.
– Во вчерашнем дне, что ли?
– Как это - во вчерашнем?
– с деланным удивлением ответил Линьков. Все ты, Валентин, перепутал. Я ж тебе только что объяснил, что он к нам с другой мировой линии пожаловал... из другого мира... Из такого же, как наш, только события были в нем другие...
– Туманно ты очень излагаешь...
– вздохнул Темин.
– У Эдика я все понимаю, а у тебя даже что знал - и то перестал понимать... Прыгают эти твои Левицкие и Стружковы как угорелые, аж зло берет! Хорошо, хоть одного кокнули!
– злорадно заявил он вдруг.
– Допрыгался!
– Дошел ты. Валя, - огорчился Савченко, - уже радуешься, что человека кокнули...
– Нет, вы в меня хоть стреляйте, - заявил Темин, - а я не понимаю, откуда этот второй Левицкий взялся! Он же умер! Его же вскрывали! Это что же будет, если покойники вскакивать начнут? Никакая прокуратура не справится!
– Серый ты человек, - укоризненно сказал Линьков, - умрешь от серости, даже вскрытия не потребуется, чтоб определить, от чего умер. Я же говорил - из будущего он! Как только он в прошлое попал, так от своего двойника полностью отделился, стал самостоятельным - вот и остался жив... Понял?