Кто главный в огороде?
Шрифт:
Уселась Мима на крышу этого дома, осматривается и думает: близко или далеко отсюда до тёплых стран? Лучше, если бы находились они где-нибудь рядышком.
Бредут по улице, как раз сюда, к дому, козы. То там травку пощиплют, то там. А тут смотрят: забор вокруг огорода, что у дома стоял, обвалился. И не в одном месте, а сразу в нескольких. Обрадовались козы и полезли в огород. А травка-то здесь не пробованная, не затоптанная, и росу на ней солнышко ещё не обсушило — от этого она вкусней, чем на улице.
Мамка коза мекает:
— Ме-е, ме-е! Ешьте, детки,
Папка их — Козёл Иванович — пожевал всю в росинках нетоптанную травку, прищурил от удовольствия глаза и сразу определил:
— Вот это ме-е! И ещё раз ме-е!
Тут хозяйка огорода увидела коз. «Ну, — подумала сорока, — раскричится сейчас, схватит палку и начнёт коз выгонять, и правильно сделает».
А хозяйка — надо же, обрадовалась. Она недавно из города сюда переехала. Домик этот вместе с огородом купила. Всё ей интересно.
— Козочки, милые, — говорит, — и откуда только вы взялись? В городе у нас козочки на улицах не пасутся. Заходите, заходите — попаситесь на моём огороде. Сорную траву всякую кушайте. Чище огород будет. Только капустку не трогайте.
Кивают козы головами, а Козёл Иванович — бородкой, и хозяйка огорода думает, что они соглашаются с ней и так её благодарят.
Пошла хозяйка к себе на крылечко картошку чистить, борщ варить. А Козёл Иванович задрал голову, осмотрел огород и совсем недалеко, за кустами смородины, увидел молоденькие кочаны капусты. Мекнул он козе-маме: смотри-ка, мол, а что это там за смородиной растёт?
Может, у вас есть знакомая коза, которая не любит капусту сочную, зелёную да ещё прямо на грядке, а у меня такой знакомой нет. Любила капустку и мама коза и сразу направилась к ней, а уж за мамкой — молодые козы. И по тому, как с удовольствием жевали козы кочаны, видно было, что капуста им понравилась. Но… Раз «но…» — значит, что-то случилось или должно случиться. Хозяйка приподнялась на крылечке и увидела коз. Да где! На капустной грядке!
— Что же вы, козочки! — закричала она. — Вы же мне обещали капустку не трогать!
Пожилая сорока слетела с крыши и направилась в лесок за дорогой. Знала она, что будет дальше, поэтому и улетела.
А хозяйка подхватила метёлку и побежала в огород. В одной руке у неё недочищенная картошка, в другой — метёлка. Увидели её козы и припустили к поломанной изгороди.
«Неужели это уже тёплые страны? Как здесь неинтересно!» — удивилась Мима, пролетая над рощей. Потом она увидела железную дорогу, а на ней как раз пыхтел паровоз. «Ну уж за железной дорогой, конечно, юг, — решила сорока. — Дорогу-то устроили, чтобы в тёплые края ездить, а так зачем она…» А про себя Мима подумала: «Какая я сообразительная. Никто мне не показывал, а я ведь нашла юг».
Возле трёх домиков за дорогой росла осина, а на ней Мима разглядела большое сорочье гнездо. «Полечу-ка я, расспрошу местных жительниц, как они здесь, на юге, поживают», — решила Мима. Подлетела она к дереву, уселась на ветку, и надо же, ветка ещё раскачивалась, а Миму уже увидел мальчишка.
— Сорока-воровка! Сорока-воровка! —
А мальчишка прыгает и продолжает кричать:
— Сорока-воровка, отдай монетку!
Оказывается, была у него монетка, новенькая совсем, и не копейка какая-нибудь, а пятачок — ровно пять копеек. И потерял он его вчера здесь, у осины. А сейчас прибежал, и сколько ни искал, так и не нашёл. Конечно, монетку утащила в гнездо сорока, решил мальчик. Они, сороки, все блестящее к себе в гнездо тащат, а потом, когда делать им нечего, сидят и любуются.
Обиделась сорока на мальчишку и улетела за железную дорогу. А за рельсами и за поездом, который всё ещё пыхтел на них — может быть, отдыхал, тянулись заболоченные места с кочками и кустами голубицы. Выглядывали из-под листиков голубенькие ягоды. Наверное, голубицу называют так потому, что ягодки у неё голубые.
Между кочками прогуливалась цапля — большущая птица на длинных ногах, вышагивала она, как на ходулях, и казалась она важной и очень умной. «Вот уж кто мне всё расскажет и покажет, — подумала Мима. — Я скажу ей, что цапли и к нам залетают. Может, она знакома с быком Быней, а он мой приятель».
Полетела пожилая сорока побеседовать с цаплей, а та взмахнула длинными крыльями, вытянулась, будто танцевать собралась, только танцевать не стала, а полетела через болото, над кочками и лужицами, в сторону дальнего леса.
Тянулся тот лес тёмной полоской на горизонте. Пролетела сорока немного в сторону леса, а потом решила пообедать и опустилась на кочку. Для птиц на болоте каждая кочка — ресторан или столовая. Особенно для чаек, куликов и цапель. Нашла чем перекусить и пожилая сорока.
Паровоз, который стоял на железной дороге возле трёх домиков, отдохнул, набрался сил, загудел и, постукивая колёсами, укатил. Конечно, в тёплые края. Посидела Мима на кочке, расхотелось ей лететь к лесу. «Ладно, — решила она, — отправлюсь завтра». Пока же перебралась она к домикам у осины.
Заполошный петух приучил соседку свою, пожилую сороку, вставать чуть свет. И здесь проснулась она на заре. Решила всё-таки лететь сегодня через болото к далёкому лесу. Вдруг слышит, мальчишка кричит ей:
— Сорока-белобока, а денежку-то я нашел! — и показывает монетку. — Здесь она, возле дерева, в траве спряталась. Хитренькая, лежала на боку. Думала, что я её не найду. А я нашёл!
«Мальчик свой пятачок нашёл, а что я найду на юге, что я там теряла?» — подумала Мима.
Вспомнила она, что из тёплых краев прилетают сюда не только скворцы, но и гуси-лебеди, утки, журавли, ласточки, даже кукушки. Значит, не так уж там хорошо, если все к нам летят. Куковала бы кукушка в тёплых краях, так нет, она к нам в огород полудницы Акули летит. Спросила её как-то Акуля: «Сколько ещё раз к нам прилетишь?» Принялась кукушка куковать, столько накуковала, что даже полудница со счёта сбилась.