Кто не спрятался
Шрифт:
Я не прочла ни единого отрывка из книги Саймона. Он хочет вначале все дописать, и меня это устраивает. На самом деле я немного волнуюсь по этому поводу. Волнуюсь, что скажу что-то не то. Волнуюсь, что недостаточно разбираюсь в книгах, чтобы понять, хорош его роман или нет. Впрочем, я уверена, что книга получится отличная. Саймон так красиво пишет. Он проработал в «Телеграф» дольше остальных журналистов – и когда мы только познакомились, уже писал свой роман.
В кафе входит какой-то мужчина, и Мелисса приветливо здоровается с ним, называя его по имени.
На полке у стены валяется пятничный выпуск «Метро», и я просматриваю газету, пока Мелисса обслуживает клиента. Газета была открыта на странице со статьей под названием «Взлет преступности в метро», и, хотя рядом никого нет, я инстинктивно прижимаю к себе сумку. За долгие годы у меня выработалась привычка носить ее через плечо, зажимая под мышкой. На фотографиях рядом со статьей – избитый парень возраста Джастина и женщина, сидящая с приоткрытой сумкой на коленях. Вид у женщины такой, будто она вот-вот расплачется. Я пробегаю взглядом статью, но там нет ничего нового, только советы о том, что стоит следить за своими вещами, а по ночам не ездить в метро в одиночку. Все это я уже не раз говорила Кейти.
– Джастин сказал, вчера твоя менеджер заболела, – говорю я, когда мы остаемся одни.
– Сегодня она тоже не вышла на работу, так что… – Мелисса выразительно указывает на свою сеточку для волос. – Могу поспорить, у Ричарда Бренсона не было таких проблем, когда он строил свою империю.
– Это уж точно. Правда, я не уверена, что можно назвать два кафе… – Я вижу недовольство во взгляде Мелиссы и поправляюсь: – Два замечательных кафе империей.
– Три, – смущенно замечает Мелисса.
Я, приподняв бровь, жду продолжения.
– Я открыла кафе в Клеркенвелле. И не смотри на меня так. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
– Но… – Я останавливаюсь, опасаясь зайти слишком далеко.
Я бы не решилась купить третье кафе, когда второе на грани банкротства, но, наверное, поэтому Мелисса занимается бизнесом, а я нет. Когда мы переехали в дом по соседству с Мелиссой и Нейлом, я ходила на бухгалтерские курсы по программе переквалификации. В школе мне не давалась математика, но Мэтт забирал детей только по средам, а на бирже труда мне предложили либо бухгалтерские курсы, либо курсы столяров, но я не видела себя в роли человека, изготавливающего стулья на заказ. Мелисса была моим первым клиентом.
«Раньше я сама вела бухгалтерию, – сказала она мне, когда я похвасталась своими курсами. – Но теперь я открыла новое кафе в Ковент-Гардене, и мне не помешает помощь. Там чеки и платежки, ничего сложного». Я ухватилась за представившуюся возможность. И хотя прошел только год до того, как другой клиент, Грехем Холлоу, предложил мне постоянную работу, я до сих пор вела бухгалтерию в кафе «У Мелиссы» и «У Мелиссы-2».
– Как называться будет? «У Мелиссы-3»?
Она смеется.
– А потом, глядишь, и «У Мелиссы-4», и «У Мелиссы-5» появятся. Нет предела совершенству!
Я
– Хорошо, что ты сегодня вышла на работу, Зоуи.
Как и всегда, он одет в костюм-тройку – и даже карманные часы в жилете носит. «Профессионализм внушает уверенность», – как-то сказал он. Наверное, так он пытался уговорить меня сменить брюки клеш на что-то более старомодное.
Но я не поддаюсь на провокацию. В пятницу Грехем лично подписал мое заявление о паре часов за свой счет – он знает, что сегодня я должна была явиться на работу позже.
– Хотите, я приготовлю вам кофе? – Я уже давно поняла, что лучший способ осадить Грехема – это безупречная вежливость.
– Да, спасибо, не откажусь. Хорошо провела выходные?
– Неплохо.
Я не вдаюсь в подробности, а он не спрашивает. Я не распространяюсь о своей личной жизни: когда мы с Саймоном начали встречаться, у Грехема хватило наглости заявить мне, что неэтично вступать в отношения с человеком, с которым я познакомилась на работе, хотя прошло уже несколько месяцев после того, как Саймон, собирая информацию для очередной статьи, приходил к нам узнавать о ценах на аренду офисных помещений.
«В таком случае не является ли неэтичным пойти на свидание со своим начальником?» – ответила я, скрестив руки на груди и глядя Грехему в глаза. Через полтора месяца после того, как я узнала об измене Мэтта и, не понимая, что происходит, была на грани нервного срыва, Грехем Холлоу пригласил меня на ужин, и я ответила отрицательно.
«Мне было тебя жаль, – сказал он, когда я предъявила ему эту претензию. – Я подумал, что это тебя взбодрит».
«Точно. Спасибо большое».
«Может, этот твой новый парень поступает так же».
Но я не клюнула на эту наживку. Я знала, что Саймон меня не жалеет. Он меня обожал. Дарил цветы, водил в дорогие рестораны, целовал так, что у меня ноги подгибались. Мы встречались всего пару недель, но я уже знала, что он любит меня. Просто знала – и все. Может быть, Грехем меня и жалел, но он не простил мне тот отказ. Больше он не разрешал мне уходить с работы раньше, когда дети болели, и не подвозил домой, если я опаздывала на электричку. С тех самых пор он строго придерживался профессиональной этики, а мне очень нужна была эта работа, поэтому я не нарушала никаких правил.
Грехем допивает кофе, надевает пальто и уходит. В его ежедневнике ничего не написано, но перед уходом он говорит, что ему нужно к ветеринару из-за каких-то проблем с его псом. Честно говоря, я рада остаться в офисе одна. Сегодня необычное затишье, как для понедельника, и я решаю приступить к генеральной уборке: пропустить через шредер ненужные документы, вытереть пыль за горшками с клеомами.
Телефон попискивает – пришло сообщение от Мэтта:
Как КТ?