Кто похитил Сэсси Манун?
Шрифт:
— Да, Бенни мне говорил, — кивнула Сэсси. — Я уверена, что все будет замечательно.
Обменявшись с ней еще парой ничего не значащих вежливых фраз, сэр Альберт передал их с Бенни на попечение Буллуорта Спенса, который проводил их через прохладный полутемный белый вестибюль к подножию широкой лестницы и перепоручил молчаливому стройному негру-лакею.
Окна комнаты Сэсси выходили на море. Что и говорить, по сравнению с Лас-Вегасом это было куда более привлекательное зрелище, но легче от этого как-то не становилось. Даже здесь на нее продолжали давить.
Да, она была права — студия собиралась «одолжить» ее сэру
Выходит, в ее жизни ничего не изменилось, и все осталось по-старому? И сегодняшняя вечеринка будет пустой тратой времени, обыкновенной шумной показухой, полной скучных людишек? Что ж, в конце концов от нее ждут только одного — чтобы около десяти она появилась перед гостями. А остаток вечера можно просидеть у себя в комнате и спокойно почитать.
Глава 5
Свернув на залитую оранжевыми лучами заходящего солнца Кент-авеню и накручивая педали взятого напрокат велосипеда, Робби наконец позволил себе отвлечься. Задание Келли было выполнено, и теперь он размышлял о тяжкой доле чернокожего в этом мире, точнее, о том, как много зависит от цвета кожи.
Еще ни разу в жизни Робби не ощущал так остро, как сегодня, каково это — быть американским негром на острове Ямайка. Весь день он чувствовал себя неким бесплотным духом, столь же нереальным, как персонаж одного научно-фантастического романа, который никак не мог добиться того, чтобы его услышали другие люди. Местным жителям было легко определить по его одежде и акценту, что он американец, а следовательно — чужой, что же касалось американских туристов, то те принимали его за одного из аборигенов, и никак не за своего. Таким образом оба лагеря считали его принадлежащим к другой стороне, и Робби, провел весь день на своей личной «нейтральной территории».
У входа в яхт-клуб Робби слез с велосипеда, прислонил его к стене и вошел внутрь. Спустившись по длинной лестнице и миновав высокую арку, он оказался на причале и неторопливо направился к «Осмотрительной». Проходя мимо «Грозной», он заметил майора Ффорк-Линтона и мисс Рашби, расположившихся на палубе в шезлонгах и любующихся закатом, и был крайне удивлен, когда мисс Рашби приветливо улыбнулась и помахала ему рукой.
— Великолепный закат, не правда ли?
Робби посмотрел на запад.
— Просто потрясающий, — кивнул он, благодарный ей за это маленькое проявление человечности, и ненавидя себя за это. Он зашагал дальше, отметив про себя, что закат и в самом деле высший класс — небо полыхало голубым, оранжевым и пурпурным, на темно-бирюзовой поверхности моря покачивалась оранжевая дорожка, тянувшаяся от багрово-красного шара солнца, садящегося за далекий горизонт.
Фрэнка и Келли на палубе не было. Поднявшись на борт, Робби обнаружил их в кают-компании — Келли разглядывал слегка размытые фотографии Сэсси Манун в аэропорту, а Фрэнк давал пояснения.
— Этот малый вышел из самолета вместе с ней. По-моему, они не очень-то ладят. Мне кажется, он просто на нее работает.
Келли
— А у тебя как дела?
— Отлично. Но ямайский акцент у меня никогда не получится. Он похож на английский, но какой-то другой.
— Пар-рень, у нас тут на остроф-фах говор-рят по-особенному, — прошепелявил Фрэнк.
— Во-во, — кивнул Робби, — один в один. Каждый раз, когда я пытаюсь под него подделаться, мой голос звучит, как у попугая.
— Что ж, работай, — сказал Келли. — Больше ничего?
Робби снял с плеча портативный магнитофон в кожаном футляре и поставил его на кофейный столик.
— Здесь полно всего. Общие сведения. Еще раздобыл кучу рекламных проспектов для туристов. — Он достал из кармана объемистую пачку разноцветных брошюрок. — И кое-что разузнал в городе. Сэсси Манун остановилась в загородном доме, который арендует сэр Альберт Фицрой, крупный английский кинопродюсер.
— Я ехал за ними как раз до этого места, — добавил Фрэнк. — Здоровенный двухэтажный домина, весь белый и стоит на холме. Очень смахивает на мексиканскую асиенду.
— Сегодня вечером там состоится прием, — продолжал Робби. — Настоящий званый обед в честь Сэсси Манун. Ожидается более сотни гостей.
Келли резко выпрямился и уставился на Робби с крайне заинтересованным видом.
— В доме? Прямо там, где она остановилась? Прием?
— Да еще какой! — Робби усмехнулся. — Поди узнай, кто прошел по приглашению, а кто — «зайцем».
Келли вскочил и возбужденно потер руки.
— Боги нам улыбнулись. Это добрый знак.
— Значит, у нас счастливая звезда. — Фрэнк довольно рассмеялся. — А если повезет, то скоро разживемся еще одной. И зовут ее…
— Сегодня вечером мы увидим ее во плоти, — кивнул Келли. — И обследуем этот дворец, где она остановилась. И, может быть, раздобудем массу ценной информации. Робби, во сколько вечеринка?
— Начало в восемь.
— Мы приедем к девяти тридцати.
Глава 6
Подъездная дорожка, ведущая к дому, была плотно забита припаркованными машинами: тут — «роллс-ройс», там — «кадиллак», чуть подальше — «альфа-ромео». Опоздавшие гости были вынуждены ставить свои машины у подножия холма на обочине шоссе и взбираться наверх по извилистой дорожке, по обеим сторонам которой на пальмах были развешаны гирлянды янтарных лампочек. Фасад дома тоже был усеян разноцветными огоньками, четко очерчивавшими его контуры на фоне ночного неба. Откуда-то изнутри доносилась местная музыка.
Ровно в девять тридцать Келли, Фрэнк и Робби вылезли из такси у начала подъездной дорожки, расплатились с водителем и спустя пять минут поднялись к распахнутой настежь входной двери. Все трое — в легких спортивных костюмах и при галстуках, ради такого случая даже Келли приоделся.
То и дело подходили новые гости, но никто и не думал их встречать или проверять приглашения. Убедившись в этом, трое компаньонов спокойно вошли в дом, кивнули друг другу и разошлись по разным комнатам.
На первом этаже яблоку негде было упасть, зато на втором — почти никого. Вокруг проворно сновали официанты, подтаскивая с кухни подносы с напитками, сэндвичами и чистыми пепельницами. Гости расхаживали по комнатам, болтали, жевали, пили, позвякивая кубиками льда в бокалах… И курили, курили, курили…