КТО РЕПРЕССИРОВАЛ В 30-х БРАТЬЯ БЕРМАНЫ? СТАЛИН? ИЛИ... Том 9.

Ключник Роман

Говард: «Но разве американские делегаты Броудер и Дарси не призывали на 7-м Конгрессе Коминтерна, состоявшемся в прошлом году в Москве, к насильственному ниспровержению американского правительства?»

Сталин: «Признаюсь, что не помню речей товарищей Броудера и Дарси. Совершенно неправильно было бы считать Советское правительство ответственным за деятельность американских коммунистов».

Говард: «Да, но этот раз речь идет о деятельности американских коммунистов, имевшей место на советской территории, в нарушение пункта 4-го соглашения Рузвельт-Литвинов».

И эта поднятая шумиха по поводу угрозы советизации сильно мешала Сталину сплотить международный блок против

Гитлера, вернее — «советизация» была для лидеров различных стран веским мнимым поводом не мешать Гитлеру осуществлять симпатичные для них его «восточные» убеждения и планы. Чтобы как-то минимизировать видимое присутствие большого советского контингента в Испании всем офицерам, солдатам, советникам были даны испанские псевдонимы, сам Сталин, чтобы скрыть непосредственно своё участие в этой истории шифрограммы подписывал псевдонимом — «Иван Васильевич». В своём выступлении на расширенном заседании Военного Совета 2 июня 1937 года Сталин отметил: «Тухачевский и Уборевич просили отпустить их в Испанию. Мы говорим: "Нет, нам имен не надо. В Испанию мы пошлем людей малоизвестных". Посмотрите, что из этого вышло. Мы им говорили — если вас послать, все заметят, не стоит. И послали людей малоизвестных, они же там чудеса творят. Кто такое был Павлов? Разве он был известен? Штерна вы знаете? Всего-навсего был секретарем у товарища Ворошилова. Я думаю, что Штерн не намного хуже, чем Берзин, может быть, не только хуже, а лучше. Вот где наша сила — люди без имени».

В истории с Испанией для Сталина был ещё один немаловажный фактор — личный враг Бронштейн-Троцкий, который уже давно пытался на левом поле за пределами СССР захватить пальму первенства, лидерства, а в Испании у него было много сторонников, которые занимали весьма активную позицию. Поэтому для Сталина было немаловажным в Испании потеснить Троцкого, не дать ему заработать на испанских событиях авторитет и популярность, а при удобном случае — и дискредитировать его и его сторонников, и сохранить за собой доминирующее влияние на левом поле.

Сталин несколько месяцев наблюдал за ситуацией в Испании и в октябре 1936 года решился на вмешательство во внутренние дела этой страны. В соответствии с решением Лиги Наций Сталин 26 августа запретил экспорт военного снаряжения в Испанию. Но поскольку Италия и Германия это решение игнорировали, как и требования начавшей работать 9 сентября 1936 года в Лондоне «Комиссии по невмешательству», которая пыталась предотвратить превращение войны в Испании в очередную общеевропейскую войну, и активно поставляли в Испанию своих солдат и оружие, то 24 октября 1936 года правительство СССР заявило, что не может себя считать «связанным соглашением о невмешательстве».

Как события в Испании повлияли на ситуацию внутри СССР? В секретном отчете о троцкизме, составленном аппаратом Коминтерна в ноябре 1935 года, говорилось: «Троцкисты пользуются значительным влиянием в социалистическом союзе молодежи, насчитывающем якобы 50 тыс. членов. Троцкизм оказывает также значительное влияние на левых социалистов, близких к Кабальеро. В Каталонии рабоче-крестьянский блок, возникший в результате объединения троцкистов с группой Маурина, насчитывает 2500-3000 членов. Здесь троцкисты опираются на профсоюзы».

Из этого документа следовало, что в Европе троцкисты выглядели уже серьёзной силой, например, коммунистов в Испании было примерно 20 тысяч, то есть — более чем в два раза меньше, чем троцкистов. Поэтому неудивительно, что во время войны в Испании Троцкий умудрился организовать мятеж в Барселоне. Коммунисты-троцкисты в Испании выступали как отдельная самостоятельная сила и часто поступали наперекор и против коммунистов-сталинистов.

Троцкист Андерс Нин организовал и возглавил «Рабочую партию марксистского объединения» — по-испански «ПОУМ». Как отметили в своём исследовании М. Сейерс и А. Кан — поумовцы действовали, как когда-то действовали против русской армии в Первую мировую войну масоны, бундовцы и большевики — «срывали перевозку припасов республиканской армии и саботировали военные операции на фронте». Кстати, в случае нападения на СССР и войны была опасность, что точно также троцкисты могли себя вести и в СССР. И Сталин фактически открыл в Испании ещё и второй фронт — против троцкистов, на котором порою кипели более ожесточенные сражения, чем против фашистов.

О французском коммунисте-сталинисте Марти Андре (1886-1956) исследователи истории В.А. Торчинов и А.М. Леонтюк в книге «Вокруг Сталина» (СПб, 2000 г.) отметили: «Марти — один из руководителей расправ над подлинными и мнимыми троцкистами, воевавшими на стороне республиканской армии в составе интербригад. Он даже получил прозвище "палач из Альбасете" (испанский город, где находилась штаб-квартира эмиссаров Коминтерна). В романе «По ком звонит колокол» Э. Хэмингуэй писал о деятельности Марти по истреблению интернационалистов:

"У него мания расстреливать людей. Этот старик столько народу убил, больше, чем бубонная чума. Он убивает. Троцкистов, Уклонистов. Когда мы были в Эскуриале, так я даже не знаю, скольких там поубивали по его распоряжению. Расстреливать-то приходилось нам. Каких только национальностей там не было."

По мере советского проникновения в Испанию там, по существу, развертывались две гражданские войны. Одна — официальная война республиканцев с франкистами и вторая — тайная война против всех, кто разделял антисталинские настроения и не был склонен безоговорочно подчиняться приказам советских и коминтерновских комиссаров, подобных Марти, Орлову (Фельбину), Эйтингону». Своими кровавыми расправами над интернационалистами в Испании «прославились» также коммунисты-сталинисты А. Ульбрихт и болгарин Г. Демьянов. Боевиков советских интербригад Эйтингон и Судоплатов использовали затем даже в Мексике в операции против Бронштейна-Троцкого.

Оригинальная ситуация — два разных фронта и три воюющие между собой силы. Днем интернационалист рисковал своей жизнью и стрелял в сторону испанских патриотов-фашистов, а вечером его расстреливали за неосторожно высказанную фразу свои.

Беспощадное взаимоуничтожение внутри либерально-демократической тусовки внесло неразбериху в умах, потери политической ориентации, разочарования и дискредитацию среди «своих» и среди испанского народа; и это было одной из серьёзных причин проигрыша испанским патриотам, испанским белогвардейцам.

После возвращения испанских бойцов, в том числе и сталинских палачей, в СССР их ждал недовольный проигрышем Сталин, недоверие, подозрительность на предмет заражения сознания крамольными мыслями, и соответственно — проверки, следствия, пытки, расправы, расстрелы, лагеря; мало советских «испанцев» выжило.

Что касается Марти Андре, то он, вернувшись в СССР, умудрился «завалить» своим доносом сталинского гиганта пера — преданного холуя Мойшу Фридлянда-«Кольцова».

Сотрудник ОГПУ-НКВД в ранге генерала, доверенное лицо Сталина Лейба Фельбинг — он же — «А.М. Орлов» и он же — «Л.В. Никольский» — и он же затем предатель и перебежчик отличился в Испании не только кровавыми расправами над интернационалистами-троцкистами, но операцией с испанским золотом; идея — идеями, а если подвернется золотишко, тем более в объеме государственного запаса, то как тут убежденным материалистам пройти мимо.