Кто с мечом придёт…
Шрифт:
– А монах? – поинтересовался я. – Тоже ругался?
– Нет, этот смотрел всё по-змеиному, но поначалу смолчал. А потом сказал, что нужен человек, который сможет вашу порядочность подтвердить, потому как, никто ваших мыслей знать не может. Дружинники князевы, говорит, тоже чать не святые. А и то… Люди вы для меня новые, незнакомые. Вот ежели придет кто-то и сможет доказать, что пакостных помыслов у вас в отношении девиц быть не могло, ибо не таковы вы по своей нутряной сути, то отпущу вас с чистой совестью на все стороны. Вот так-то, дружинники. Подумайте, кто бы смог за вас поручиться. – Он встал. – Покушали? Сейчас
Он уже пошел к двери, но я его окликнул, вынимая из кармана князеву пайцзу:
– Погоди, старшина. Подойди, покажу тебе кое-что.
Внимательно осмотрев бляху, которую мне выдал на всякий случай Доброслав Алексеич, старшина надолго задумался.
– Чего застыл, Данила Прокопович? – нетерпеливо спросил Жан. – Этот знак подтверждение того, что сам князь Александр Ярославич нам доверяет, понял? Разве можно заподозрить доверенных людей самого князя в какой-то пакости?
– Это мне понятно, – примирительно пробормотал древний аналог мента. – Но сей знак не покажешь боярину с иноком. Они ведь сами-то супротив князя бузят. Не ровен час, отнимут у вас бляху, что тады будешь делать, ратник? Я вам поверил, это взаправду. Но мне надо и людям объяснить, почто я вас освободил, с какого это рожна?! Потому нужон человече, коему поверили бы все, миром, стало быть.
– Есть такой человек, – задумчиво произнес я.
– Кто таков?
– Евстафий, инок из Живицкого монастыря, с псковщины.
– Далековато живет…
– Сейчас он должен быть в Новгороде. Говорил при расставании, что найти его можно в Софийском соборе. Надеюсь, инок еще не отправился назад, в свои Живицы…
Я рассказал старшине историю Евстафия и о причинах его появления в Новгороде. Данила внимательно меня выслушал и пообещал отыскать монаха, если тот еще не ушел из города. В этот момент дверь распахнулась, взвизгнув в петлях. В проеме стоял запыхавшийся стражник.
– Данила Прокопович, беда… Купца заморского упокоили, басурманина.
Старшина махнул на него рукой, приказывая молчать, и уже не оглядываясь, вышел.
Когда мы снова остались одни, Жан вздохнул.
– Весело живут… Убили кого-то.
– Полицейские будни.
Мы помолчали, размышляя каждый о своем. Потом спецназовец задумчиво произнес:
– Эх, жаль Доброслав Алексеич не в Новгороде… Самим к Александру Ярославичу напрямую обращаться? Как-то не комильфошно через голову непосредственного начальства прыгать… Да и, если все-таки пойдем к князю, скажет, что это за младенцев я выбрал для выполнения важного секретного задания? Да и знак его не сработал.
– Это точно. – На меня напала зевота. Может, сытная каша виновата в напавшей сонливости?
– Тебе что, совсем по фигу? Сидишь, зеваешь…
– Я еще и поспать собираюсь. Подвинься, прилягу, пожалуй.
– Эй, – Жан вскочил. – Ты серьезно?! Как можно спать в такой момент?!
– А что делать? Ныть, как ты? Данила обещал найти Евстафия. Нам остается только ждать.
*****
Как выяснилось, инок не успел покинуть Новгород. Часа через два после нашего разговора старшина, как и обещал, выпустил нас Жаном под поручительство Евстафия. При чем, мы узнали, что монаха в городе нашел вовсе не Данила Прокопович.
Когда мы вышли на улицу, нас там ожидали инок и… одетый в «штатское» Гром. Одежда на нем была весьма, по местным меркам,
– И еще. – Данила понизил голос. – Спрашивал тут о вас один… Видом не русский. Не понравился он мне… Лицо тряпицей закрыто. А глаза… так и жгут. Бесовский взгляд, черный – чур-чур меня… Так что, берегите себя, ратники.
Я насторожился.
– Что его интересовало?
– Имена спрашивал, откуда вы в город пришли… А еще уж очень хотелось ему глянуть на ваше оружие. Он мне даже деньгу предлагал.
– А ты?
– А что я?.. Сказал ему, чтобы проваливал, иначе тоже закрою. Он и утёк…
– Что, прям убежал?
– Нет, ушел. Но быстро так… Раз! – и нет его… И впрямь нечистая сила… Чур-чур меня!..
– Погоди, Данила, а скажи-ка мне, разговаривал он как? Слова русские коверкал?
– Нет, – после короткого раздумья ответил старшина. – Говорил чисто по-нашему. Я даже задивился… Только не русский он, точно, чужой. Ну, бывайте, дружинники. Не таите зла, служба у меня такая. Пойду я.
Мы обнялись с майором, поздоровались с иноком.
– Как ты нас нашел? – удивленно спросил я Валеру.
– Найти было не трудно. Догадался, что у вас произошел какой-то конфликт с местными. Иначе, куда бы вы исчезли? Хозяин кабака помог нам с временным пристанищем. Милёна осталась там, хотя уговорить упрямую девчонку оказалось весьма затруднительно… А сам я переоделся в штатское и заявился на рынок. Там только о ваших художествах и говорили. Потолкался среди покупателей и продавцов, выяснил, что вас, так сказать, арестовали местные власти.
Местный аналог полицейского участка Валера нашел без особых затруднений. Он, соблюдая осторожность, поговорил с Данилой Серединным. Тот объяснил майору, почему так необходимо найти Евстафия. Искать инока тоже долго не пришлось: первые встреченные на улице священнослужители, узнав, кого он разыскивает, показали дорогу в монастырь. Инок удивился, увидев спецназовца, но, когда узнал, для чего понадобился, мешкать не стал и отправился нам на выручку. По дороге майор поведал ему о поручении князя. Евстафий выразил готовность отправиться с нами в псковщину.
Всю дорогу я молчал, одновременно слушая Валеру и размышляя над последними словами старшины. Не зря, значит, мне этот толмач с ярмарки показался подозрительным. Почему его так заинтересовали наши персоны, что он даже выяснил, где мы находимся, и попытался выведать у Данилы о нас сведения? Тонкий ценитель оружия? Слов нет, наши клинки заслуживали внимания. Но… Нет, странно все это. Что-то тут не так.
Временное жилье, снятое с помощью кабатчика, находилось неподалеку. Когда мы друг за другом переступили порог горницы, Милёна, сидевшая на скамье у окошка, встала. Жан шагнул к ней. Майор подмигнул нам с иноком и мы, чтобы не мешать, оставили влюбленную пару.