Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2
Шрифт:
Кантемиров устало опустился на диван. Остальные так и остались стоять и выжидающе смотрели на парня. Через пару секунд Даша вдруг подошла, села рядом и положила ладонь на колено гостя. Мама с папой удивлённо переглянулись. Тимур благодарно улыбнулся девушке, положил свою ладонь сверху и сказал:
— Михаил Петрович, история продолжилась, и я вписался в эту бодягу только из-за вашей дочери.
Здесь прапорщик, конечно, немного слукавил. Кантемиров и без Даши не оставил бы пацанов одних против немецких хулиганов. Дочь генерала ничего не понимала и переводила
— И потом в этой истории появился ваш сын. Нормальный парень, не ссыкун. Стоял, как штык.
— Где стоял? — профессионально спросил контрразведчик и с улыбкой присел с другой стороны. Вот такой вот «добрый следователь». Прапорщик усмехнулся:
— Товарищ полковник, если я отвечу на ваш вопрос, то так и останусь для Эдика стукачом.
— Всё, прапорщик, — командарм всё же решил проявить свой генеральский гнев. — Считай, что десять суток гауптвахты тебе обеспечены. Сейчас вызову конвой.
— Костюм жалко, только сегодня купил, — вздохнул Тимур, поднялся, подошёл к своему пакету, вытащил две литровые банки заморского пива и со стуком поставил обе на стол. — Ваш приз, товарищ генерал-лейтенант.
Если бы сейчас начальник войскового стрельбища Помсен поставил бы с таким же стуком на этот же стол пару ручных наступательных гранат РГД-5 — эффекта было бы намного меньше. В те былинные годы жестяная банка пива была такой же редкостью, как и японские часы «Сейко» на руке Тимура. Потапов с Полянским подошли к столу и начали разглядывать капиталистические диковины. Хозяин дома задумчиво произнёс:
— Кантемиров, я даже спрашивать не буду, откуда у тебя эти банки. Иначе, мне ещё придётся суток пять тебе добавить…
Прапорщик печально улыбнулся и подошёл к генеральской дочери:
— Дарья Михайловна, вы уж извините, что так получилось. Боюсь, не сходить нам сегодня, да и вообще, в ночной бар. С днём рождения, Даша.
Тимур спокойно вынул из внутреннего кармана пиджака упаковку духов и протянул девушке. И без того огромные глаза девушки расширились ещё более и вспыхнули таким фантастическим оттенком морской волны, что сама хозяйка восхитительного взгляда только смогла произнести:
— Мамочки мои!
Анастасия Петровна, стоявшая ближе к Дарье, воскликнула: «Да это же Шанель номер пять!». С другого конца стола супруг оторвался от изучения банки пива и решил уточнить:
— Какая шинель?
Жена контрразведчика только махнула рукой и обратилась к Даше:
— Так, подруга! Давай делись подарком.
— Секунду, тётя Настя, — Даша сделала шаг вперёд и звонко поцеловала обалдевшего Тимура в щёку, вернулась к столу и аккуратно распечатала упаковку. Дамы нанесли себе по микродозе французского парфюма, и по дому поплыл такой аромат, что даже генерал с полковником получили лёгкий ольфакторный шок (лат. Olffactorius — обонятельный). После перенесённого шока Потапов принял следующее генеральское решение — пока не сажать парня своей дочери на губу. Но, виду не подал и только строго смотрел на гостя. Мама Дарьи сказала:
— Тимур, это
— Не дороже русской матрёшки, которую, я обменял на эти духи в общежитии Лейпцигского университета, — опять слукавил прапорщик Советской Армии и добавил: — Рената Рашидовна, у меня к вам большая просьба — я сегодня остался без обеда. И меня в вашем доме обещали накормить. Может быть, пока прибудет конвой, я успею быстро перекусить?
Генерал-лейтенант со словами: «Успеешь поужинать на гауптвахте» задумчиво посмотрел вначале на часы, а затем на своего товарища. Полковник с улыбкой утвердительно кивнул. Дочь генерала взяла руки в боки и гневно посмотрела на отца. Накормить гостя — это святое. А жена генерала напомнила всем, кто хозяин в этом доме:
— Так, суровые дяденьки, оставьте мальчика в покое. Тимур хочет кушать! — и обратилась к парню. — Садитесь, Тимур, и не обращайте внимания на этих мужланов. Начните с салата, потом я горячее подам.
Жена особиста только посмотрела на своего супруга и фыркнула. Женская половина полностью перешла на сторону прапорщика. Генерал первым сел во главе стола и только молча поднял руки вверх. «Хенде хох!» Полковник уселся вслед за другом и с усмешкой спросил у Кантемирова:
— Прапорщик решил за юбками спрятаться?
В доме наступила неловкая пауза. Парень внимательно посмотрел на двух матёрых и вполне нормальных мужиков, вздохнул, приблизил к себе тарелку, начал есть и одновременно говорить. Семь бед — один ответ. Говорил подробно, ровно и спокойно. Начал с позднего возвращения на вокзал и закончил прибытием полицейских к железнодорожным путям. За столом ел и говорил только один прапорщик. Хозяева и гости сидели и внимательно слушали. Тимур доел салат и закончил первую историю про драку у вокзала. Затем взглянул на хозяина дома:
— Михаил Петрович, я бы сейчас с вашего разрешения немного водки выпил. И у кого-то сегодня день рождения?
— Согласен, Тимур. Может быть, и останешься сегодня на свободе. Дочка, с днём рожденья! — довольный отец встал и поднял рюмку.
— Спасибо, папа! И за Тимура спасибо, — Дарья вскочила, подбежала к отцу, обняла и ткнулась носом в щеку. Тимур встал и чокнулся с генералом и полковником. За столом сразу все загалдели и стали накладывать угощение. А Потапов добавил:
— Кстати, прокурор Дрездена здесь рядом живёт, вниз по улице. Завтра заскочу, обрадую. Нашли, мол, мы наконец-то этого «Васья Соколофф». Слушаем тебя дальше, Тимур.
— Дальше, Михаил Петрович, в моей жизни появилась ваша дочь со своими учениками, — вздохнул прапорщик и посмотрел на генерала. — И у меня две просьбы. Первая, не отправляйте меня сегодня на гауптвахту. Утром в понедельник приду сам и сяду добровольно. Отсижу, сколько прикажите. Сегодня вечером мне надо сводить Дарью Михайловну в ночной бар на праздник благодарения. А в воскресенье я встречаюсь со старшеклассниками и с вашим сыном, Анатолий Жанович.
Начальник войскового стрельбища Помсен перевёл взгляд на начальника особого отдела штаба Первой гвардейской танковой армии.