Кто сильней себя
Шрифт:
Так вот очутились Вася и Радик Головорез только вдвоём: капитан и команда в единственном числе. Но всё-таки Вася не сдавался. Он был очень упорный пират, прямо неукротимый. Ему уже кричали на каждом шагу:
— Эй, гроза мышей и тараканов!
— Эй, моряк с разбитого корыта!
А он терпел, кричал в ответ:
— Сухопутные дети! Я ещё покажу, где раки зимуют! Посмотрим!..
Вдвоём с Головорезом они скрывались в потайное местечко и, ни на что не взирая, добросовестно пели там:
ПоОни пели по пять, по шесть, по семь раз подряд, но ни разу при этом не охрипли. Зато в какой-то момент их услышал прохожий умник из четвёртого отряда и сказал:
— Ну, даёте! Во молодцы! Только я не понял. Можно погромче?
От радости пираты спели так, что чуть не лопнули в крике. Умник убедился, проговорил сквозь смех:
— Всё правильно. Вы наверняка двоечники. Ведь корсак — это степная лисица. А она у вас по волнам с чёрным флагом летает. Ха-ха-ха!
Тут Вася возмутился, стал кричать разное, но парень не обращал внимания. Он хохотал, хохотал, будто в цирке. Лишь потом сказал:
— Если по волнам, то — корсар. Запомните: корсар, а не корсак. Книги надо читать, горлопаны!..
Вася тогда здорово переживал и мучился. Ещё бы — такая чудовищная ошибка! А по-новому, как правильно, песня вдруг стала плохой.
По волнам летит корсар, А на мачте чёрный флаг… —тут что-то не то. Окончания не совпадают и вообще. Вот Вася и сказал своей команде, то есть Радику:
— Головорез! Давай сами сочиним старинную пиратскую песню.
— А сможем? — засомневался Радик.
— Ещё как! Пара пустяков. Главное, надо воодушевиться, а потом только держись и записывай.
И вот на прогулке сели они под деревом, стали воодушевляться. Долго воодушевлялись, а всё ни с места. Кругом бегали ребята, кричали отвлекающие слова, играли на глазах у пиратов в футбол и «Весёлые старты». А другие собрались тёплой компанией и слушали замечательные рассказы про Дениску. Их читала Надежда Петровна, чтобы обсудить потом с желающими, когда Дениска бывал прав, а когда наоборот. Обсуждения, кстати, выходили очень интересные и полезные, кому по душе и уму. Но сейчас разговор не об этом…
— Атаман, — вдруг сказал Радик невпопад, — может, погоняем один тайм? Или до одного гола. А тогда продолжим стихи, ладно?
— Нельзя, — нахмурился Вася. — Кончим дело, погуляем смело. Сиди, сиди, не ложись! Тут главное усидчивость, а ты чего это?
Но Радик уже всё равно лежал и в небо глядел и не слушался своего атамана. А Вася злился, что его не слушаются, но основного не забывал. И вот наконец он придумал:
Чернеет парус одинокий ВОн это придумал и закричал в восторге:
— Гляди-ка, получается! Неплохое начало, да?
— Да, — сказал Радик, — сойдёт. Только я уже где-то слышал.
Тут у них разгорелся спор, потому что никто не знал толком: были раньше такие стихи или нет? Если были, то кто их сочинил? А если сочинил, то для пиратов или просто? Как видите, ужасно нелепая перепалка пошла. Но это ещё полбеды. А если хотите знать до конца, то в споре Радик невзлюбил Васю, Вася — Радика, только пока не говорили этого друг другу. Угомонившись на время, они сделали вид, что ничего такого, и Вася сказал:
— Ты думай, думай, Головорез! Надо про корабль и паруса, про ветер и отважный бой. А главное, что мы никогда не трусим, и дали клятву, и никогда её не нарушим. А в конце куплета — «ха-ха!» Понимаешь?
— Понимаю, — сказал Радик и закричал: — Гол! Ура, гол! Мишка забил первой звёздочке!..
— Не смотри туда! — закричал Вася. — Занимайся делом, не глазей!
Тогда Радик предупредил:
— Не ори на меня, а то совсем уйду.
Вася сбавил тон на полтона и продолжил так:
— Ты вот глазеешь, а я уже сочинил. Сочинил первую строчку. Слушай, слушай! «Мы пираты — октябряты…»
— Ха-ха, — сказал Радик.
— Чего — ха-ха?
— На конце «ха-ха», сам говорил.
— Ох, до чего бестолковый, — вздохнул Вася, но стал сдержанно объяснять: — «Ха-ха» потом. А сперва рифмы. Рифмы знаешь? Например: море — горе, варенье — печенье. А у нас «ты».
— Чего я? — не понял Радик.
Вася тоже не понял, что он не понял, и потому закричал:
— Осёл ты, а не Головорез! Это слово должно оканчиваться на «ты», а не ты. Гром и молния!
— Уйду, — опять пообещал Радик.
И Вася снова сдержался, примирился ещё раз. Он стал бормотать:
— Фрук-ты, продук-ты, конфе-ты, — и вдруг воскликнул: — Постой-ка, мач-ты! Вот мачты нам подойдут. Слушай скорей! «Мы пираты-октябряты, и у нас большие мачты…»
— Где? — спросил Радик.
— Что — где?
— Где у нас мачты? На макушке, что ли?
— Тысяча чертей! — взревел Вася. — У кого ты видел мачты на макушке? Издеваешься? Мачты на корабле!
Но Радик правильно возразил:
— Про корабль ещё не было. Ты сказал, что мачты у нас. Вот и вышла нескладуха. Тоже мне поэт!..
— От поэта слышу! — не сумел сдержаться Вася.
Ну и завелось, пошло-поехало. На этот раз они окончательно разругались, прямо в пух и прах. Каждый из пиратов уже глядеть на другого не хотел. В результате оба заявили, что всё, клятва отпадает. Даже странно, как они сразу поссорились. А впрочем, к этому катилось давно, если подумать…
И вот скучающий Головорез опять стал обыкновенным Радиком Степановым. Покончив с пиратством, он тут же вступил в футбольную команду и сделался жизнерадостным, как все октябрята. Зато Вася, хоть убей, тянул да тянул свои нелепые фантазии — уже только из упрямства. Он провозгласил себя Одиноким Пиратом. Он кричал, что он — Последний Пират из Могикан. Но однажды он подошёл к Вовику и сказал подобру-поздорову: