Кто сильней себя
Шрифт:
— А мама? — вдруг по-настоящему ужаснулся Вася. — А папа? Ой-ёй-ёй!
В этот неописуемый миг у него защекотало в носу и так далее… Он вскочил с ящика, на котором сидел, и бросился из кустов на солнце, к живым людям. Они как раз строились на обед.
— Васька, что за пироги! — Миша Мороз закричал. — Ты опять нас подводишь, всю звёздочку!
Вася встал в строй и сказал командиру:
— Не ори. Тебя терзали когда-нибудь голодные тигры?
— Нет, — удивился Миша, — ни разу.
— Вот и не ори, — повторил Вася. — На худой конец я ещё жив…
Миша удивился
— Ну и ну, — говорит, — что же это такое?
— Руки.
— Вижу, что не грабли. А какие?
— Обыкновенные.
— Нет, — возражает Боря, — чумазые. Иди давай, отмывай!
Тогда Вася отозвал главного санитара на шаг и говорит ему:
— Тихо, Бетховен! Я скоро в Австралию побегу.
— Куда?
— В Австралию, не понимаешь? Где бумеранги и сумчатые звери.
— А зачем?
— Вот балда! Надо. Понимаешь теперь?
Боря не совсем понял и растерялся и не прогнал Васю в умывалку. Пожалуй, он подумал, что в Австралию можно и с грязными руками, коль на то пошло. А в столовой Боря сел рядом со своим бывшим атаманом и завёл потайной разговор.
— Вась, а как ты туда побежишь?
— Ногами, — отвечает Вася шёпотом. — Как ещё бегают в путешествие?
— А по воде? Австралия-то за океаном.
— Другие добираются, и я доберусь. Чепуха!
— А ты знаешь дорогу?
— Спрошу у прохожих, покажут. Не ломай мне аппетит!
Но Боря не отстаёт, всё допытывается:
— А вдруг они по-русски не понимают?
— Бу-бу-бу! — это Вася с набитым ртом.
— Что? Ты умеешь по-австралийски? Сказани что-нибудь.
В ответ Вася сперва подавился, потом прожевал и зашипел:
— Бетховен, ты балда! По-австралийски — балда сумчатая, утконосая! Я не понимаю, выдать меня хочешь? Растрезвонить хочешь, что ли? Гром и молния тебе на язык! Заткнись, пока не поздно!
Ну, после таких грозных выражений Боря, конечно, умолк и углубился в тарелку. Вернее, не прямо в тарелку, а, как говорится, углубился в еду. Ложкой. Потом вилкой, когда принесли второе. И так он ел и размышлял по ходу дела, что Вася, наверно, прав. Нельзя трезвонить про Австралию. Другие подслушают, побегут толпой. Поднимется давка на дороге, и кто-то опередит, и на всех бумерангов не хватит. Беда!..
— Атаман, — совсем потихоньку сказал Боря, — я нечаянно. Не злись.
Вася только хмыкнул на это.
— Давай помиримся, атаман. И за старое ты меня прости, ладно?
Вася ещё разок хмыкнул.
— Кто старое помянет, тому в глаз…
— Понятно, Бетховен, — вдруг усмехнулся Вася. — Чего хитрить? Говори честно: в Австралию захотелось?
И Боря сказал честно:
— Ага, захотелось. Во, какой ты умный, сразу угадал!..
— Беру, — сказал Вася, — чёрт с тобой.
— Только надо скорей! — обрадовался Боря.
— Знаю, знаю. Вот допьём компот…
Из столовой они вышли снова единомышленниками, как раньше. А за пазухой у каждого был хлеб, по многу кусков. Между прочим, Боря сомневался, что этот хлеб нужен, когда есть пряники
— Настоящий путешественник, во-первых, всегда ходит с консервами. А во-вторых, с чёрными сухарями, могу спорить! Я, например, ни разу не видел, чтобы кто-то шёл в дальние страны без сухарей.
Это было действительно так: путешественника без сухарей Вася не видел. Впрочем, он не видел его и при сухарях, если признаться. Вот сухари без путешественника Вася видел, но это уже другой разговор.
Скоро все отмывали ноги, чтобы стали чистые на время отдыха после обеда. Вася и Боря не отмывали, потому что развешивали хлеб на сучках одной сосны. Тут надо сказать, что сухари у них так и не получились. Сперва был дождик, и всё размокло. А на второй раз налетели птицы и всё склевали. Но в тот день будущие путешественники ни о чём таком не загадывали. Весь тихий час они мечтали про кенгуру и бумеранги, про то, как славно заживут среди туземцев. Вот это жизнь! Без утомительной постели в два часа дня. Без линейки и строя. Без воспитателей и тому подобного. Да что там! Ведь даже ноги можно не мыть среди туземцев Австралии. Ну, разве не стоит ради всего этого туда махнуть?
Под конец тихого часа Вася немножко задремал. И в дрёме ему привиделось, будто купил билет и залез куда-то. Там было темно и душно. Тогда Вася выглянул и понял, что оказался в сумке у кенгуру. Потом взревел мотор, кенгуру начал скакать огромными шагами, а навстречу выбежали тигры… Те самые, пять штук! Они набросились на Васю… Они его разорвали и съели… Но это просто так, а удивительно было другое. Вася будто бы всё понимал, и присутствовал тут же, и смотрел, как его подъедают. А потом вдруг один из тигров сказал: «Где ещё триста граммов? Главное, семью пять — тридцать пять, а триста граммов куда пропало?» И вот тут Вася обмер и остолбенел. Он хотел объяснить лютому зверю, что не виноват, не брал, такое деление в школе не проходили… Но тигр сказал: «Ах так! Ах вот ты как!» — и с этими словами…
— Ты чего? — растормошили Васю ребята. — Мычишь, стонешь, будто какое привидение. Заболел, что ли?
В это время затрубили подъём, все подскочили с кроватей, и Вася никому ничего не сказал. Зато про себя он подумал, что жить в Австралии не так-то просто.
— Бетховен, — обратился он к Боре попозже, — может, нам в Африку лучше? Это ближе, быстрей добежим и вообще.
— Ладно, — ответил Боря, но без особой радости, — давай в Африку. А чего делать там?
— Поднимем борьбу за независимость!
— Ну ладно. Понятно… А ты участвуешь в «Колобке»?
После полдника затевалась игра с таким названием, и все октябрята в ней, конечно, участвовали. Придумали эту игру пионеры второго отряда, которые были шефами у малышей. Пионеры сказали, что надо бежать, как в русской народной сказке, по Колобковому пути. Ну, вы знаете: от дедушки ушёл, от бабушки ушёл… Того повстречал, потом другого… Вот и нужно было найти Колобка, выручить из беды, чтобы Лиса не съела. А после съесть его самим, потому что Колобок в игре был настоящий, на кухне испекли, только ростом не меньше мячика.