Кто стоял за спиной Сталина?

Островский Александр Владимирович

15 февраля 1903 г. ротмистр В. Н. Лавров в письме на имя начальника Тифлисского ГЖУ генерала Е. П. Дебиля (№ 103), а 22 февраля Е. П. Дебиль в письме, адресованном в Департамент полиции (№ 813), снова характеризовали И. В. Джугашвили как «состоящего под особым надзором полиции» ^{75} . Как находившийся в это время «под особым надзором полиции» И. В. Джугашвили значился и в картотеке Департамента полиции ^{76} .

В Тифлисском розыскном отделении, которое в 1903 г. было переименовано в охранное отделение, настолько были уверены в пребывании И. В. Джугашвили под особым надзором полиции, что когда 9 апреля 1903 г. Батум включили в сферу деятельности охранного

отделения, ротмистр В. Н. Лавров сразу же направил в туда предписание обыскать и арестовать И. В. Джугашвили ^{77} . Однако 28 апреля подполковник С. П. Шабельский уведомил его, что «Иосиф Джугашвили уже год как содержится в тюрьме (ныне в кутаисской)» ^{78} .

Как явствует из воспоминаний, И. В. Джугашвили находился в батумской тюрьме до весны 1903 г. и был переведен отсюда после того, как «организовал демонстрацию заключенных против экзарха Грузии, пожелавшего осмотреть батумскую гимназию и места заключения» ^{79} . Батум экзарх Грузии Алексий посетил 17 апреля 1903 г., поэтому упоминаемая обструкция могла иметь место только в этот день ^{80} .

По данным полиции, И. В. Джугашвили был отправлен в Кутаис 19 апреля ^{81} , Наталья Киртава-Сихарулидзе утверждала, что это произошло на два дня позже ^{82} . «1903 г., 21 апреля, — писала она, — я с окна сообщила ему: „Сосо, нас куда-то уводят“». Оказалось, что Наталью отправляли в Кутаис. В этой же этапной партии был, по ее словам, и И. В. Джугашвили ^{83} . В кутаисской тюрьме он встретился с социал-демократом Григорием Уратадзе, который оставил следующее описание своего товарища по партии:

«На вид он был невзрачный, оспой изрытое лицо делало его вид не особенно опрятным. Здесь же должен заметить, что все портреты, которые я видел после того, как он стал диктатором, абсолютно непохожи на того Кобу, которого я видел в тюрьме в первый раз, и на того Сталина, которого я знал в продолжении многих лет потом. В тюрьме он носил бороду, длинные волосы, причесанные назад. Походка вкрадчивая, маленькими шагами. Он никогда не смеялся полным открытым ртом, а улыбался только. И размер улыбки зависел от размера эмоции, вызванной в нем тем или иным происшествием, но его улыбка никогда не превращалась в открытый смех полным ртом. Был совершенно невозмутим. Мы прожили вместе в кутаисской тюрьме более чем полгода, и я ни разу не видел его, чтобы он возмущался, выходил из себя, сердился, кричал, ругался, словом, проявлял себя в ином аспекте, чем в совершенном спокойствии. И голос его в точности соответствовал его ледяному характеру, каким его считали близко его знавшие» ^{84} .

Описание, данное Г. Уратадзе (борода, длинные волосы, зачесанные назад), соответствует тому изображению, которое запечатлели коллективная фотография заключенных кутаисской тюрьмы г 1903 г. и фотография, сохранившаяся на регистрационной карточке Иркутского охранного отделения (фото 17) ^{85} .

А пока И. В. Джугашвили продолжал томиться в тюрьме, рассмотрение дела о Тифлисском социал-демократическом кружке рабочей партии вступило в завершающую стадию. 7 марта 1903 г. Министерство юстиции направило свое заключение в Министерство внутренних дел. Поддержав рекомендацию Тифлисской судебной палаты о разрешении данного дела в административном порядке, оно сочло предложенные ею меры наказания недостаток ными. В частности, было предложено увеличить срок ссылки И. В. Джугашвили с двух до трех лет ^{86} .

12 марта это заключение поступило в Департамент полиции, который нашел либеральными и предложения Министерства юстиции. Не исключая возможности передачи дела в

суд, Департамент полиции считал, что в случае его административного решения следовало на основании высочайшего повеления выслать обвиняемых в Восточную Сибирь на срок до 6 лет ^{87} . Однако эти предложения не получили поддержки со стороны курировавшего Департамент полиции товарища министра внутренних дел, который 28 мая полностью присоединился к предложениям Министерства юстиции ^{88} .

7 июля Временная канцелярия Министерства юстиции по производству особых уголовных дел подготовила проект всеподданнейшего доклада по данному делу, который был представлен 9 июля Николаю II и получил его утверждение ^{89} .

Первая ссылка

10 июля Министерство юстиции направило принятое постановление в Канцелярию главноначальствующего гражданской частью на Кавказе ^{1} . 24 июля из Канцелярии главноначальствующего оно поступило в Тифлисскую судебную палату ^{2} и на следующий день оттуда было препровождено тифлисскому губернатору ^{3} , который начертал на нем: «Секретный стол. Сейчас же: а) проехать в губернское жандармское управление, узнать адреса и проверить приставам, сегодня же задержать и направить в Метехский замок; б) заготовить документы сегодня же» ^{4} .

В канцелярии губернатора сохранился список лиц, в котором значатся 28 человек. На списке имеются две пометки: «К № 2515» и «25 июля. № 2515. Заведующему Метехским тюремным замком с десятью открытыми листами». Одиннадцатым в этом списке фигурирует И. В. Джугашвили. Против его фамилии отмечено: простым карандашом — «не зн[ают]», красным — «5 участок» и черными чернилами — «В Батуме» ^{5} .

Смысл этих пометок раскрывает письмо тифлисского полицмейстера № 2515 от 25 июля 1903 г., которое было направлено губернатору во исполнение приведенной выше его резолюции от 25 июля и в котором после перечисления всех ссыльных с указанием их местонахождения значится: «Место нахождения Иосифа Джугашвили и Аракела Окуашвили еще не обнаружено» ^{6} .

Получив ответ Тифлисского ГЖУ о том, что оно не знает, где находится И. В. Джугашвили, губернатор обратился с соответствующим запросом к тифлисскому полицмейстеру, который 8 августа переадресовал его заведующему Метехским замком: «Предлагаю Вам немедленно донести, содержится ли в заведуемом Вами замке политический арестант Иосиф Джугашвили и в утвердительном смысле, когда освобожден, по чьему распоряжению и в чье ведение передан» ^{7} .

10 августа заведующий Метехским тюремным замком ответил полицмейстеру, что здесь И. В. Джугашвили не содержался и не содержится ^{8} .

Видимо, после этого полицмейстер дал распоряжение произвести розыск И. Джугашвили и А. Окуашвили участковым приставам Тифлиса: «Предлагаю Вашему Высокоблагородию, — писал он, например, приставу 5-го участка, — произвести розыск рабочих Аракела Окуашвили и Иосифа Джугашвили, подлежащих высылке, и о месте жительства донести мне» ^{9} . Ответ тоже был отрицательным ^{10} .

Это заставило полицмейстера обратиться 29 августа к начальнику Тифлисского ГЖУ с просьбой указать, «куда выбыли по освобождении из-под стражи политические арестованные [список] и Иосиф Джугашвили, состоящие под особым надзором полиции, и где теперь находятся». Только после этого на письме полицмейстера появилась пометка: «Джугашвили в городе Батуме» ^{11} .