Кто ты, Такидзиро Решетников Том 7

Афанасьев Семён

— Слушаю внимательно, — Юто рассеянно глядел на противоположную сторону бассейна, удалённую от них более чем на пятьдесят метров.

Интересно, как они ухитряются по столько проплывать? Он бы сейчас уже и ногами столько не прошёл, сколько эта далёкая от спортивных статей Миёси ухитрилась прогрести, пока он здесь сидит.

Впрочем, в его годы бассейны с плаванием были менее доступными. У нынешней молодёжи горизонты по определению шире.

— А более тихого места нет? — ночной гость деликатно плюнул на этикет и пошёл напролом.

—

Нормальные кресла, нормальные шезлонги, — пожал плечами Хаяси. — Давайте я облегчу задачу, Огихара-сан. Вы намекаете, что хотите договориться о чём-то кулуарно, на уровне нашего с вами возраста. При этом вы хотите полной конфиденциальности переговоров. Мой ответ авансом: я не заинтересован в разговоре, прошу меня извинить за резкость. — Он прикрыл глаза и ориентировался на слух, тоже своего рода демонстрация. — Забегая вперёд: ничего не имею против вас, в данном случае выступаю как номинальный глава противоположного лагеря. Не примите на личный счёт, бизнес и только бизнес. Либо вы говорите тут, либо одно из двух.

— Да мы с вами вроде пока ещё не начинали не то что ссориться, а даже просто дискутировать! — «удивился» стальной магнат, не чинясь и располагаясь в свободном пластиковом кресле. — Молчу уже про полемизировать! Даже тему дискуссии не определили, либо тему полемики, ха-ха. Откуда такая категоричность насчёт противоположности наших лагерей, Хаяси-сан?!

Ну давай, ещё мягкий упрёк картинно добавь в интонации, подумал Юто весело. Начинающий манипулятор.

Намечающаяся стычка отчего-то добавила куража и настроения. Хотя казалось бы.

— В наши с вами годы многое уже недоступно, — учредитель Йокогамы всё же раскрыл глаза и аккуратно указал на фигуристую Миёси Моэко, наяривающую по дорожке какое-то упражнение одними ногами, вытянувшуюся на водной поверхности и красноречиво демонстрирующую как передний фасад (она плыла им навстречу), так и задний (потому что спиной вверх). — Однако в текущем преклонном возрасте есть несомненный плюс, Огихара-сан: такие как мы видят большинство собеседников насквозь ещё на старте любых переговоров, хе-хе. Согласны?

Ну давай, возрази. Начнёшь отрицать — уступишь мне плацдарм.

— Позволю себе не ответить прямо, — скруглил углы визитёр. — Я могу в таком случае хотя бы попросить ВАШЕГО ЛИЧНОГО СЛОВА, что ничего из нашей беседы не утечёт ни в каком направлении? Можете поручиться за остальных?

— Так меня ещё не оскорбляли, — равнодушно констатировала Хину. — Причём на моей же территории. Вы в курсе, с кем сейчас разговариваете и где находитесь, Огихара-сан? Мне стоит напомнить вам о правилах приличия в чужом доме? Или сразу на двери указать, умеете читать между строк?

Девочка в своём амплуа, хмыкнул про себя Юто.

— А я не о вас, Хьюга-сан, — ночной визитёр, похоже, нервничал оттого, что не смог навязать свои правила и вынужденно подчинился чужим. — О вас я бы ещё многократно подумал, что сказать! В хорошем смысле этого слова! — поэтому

сбился с тона и затеял то, что бывший военный Решетников назвал бы неподготовленным наступлением.

— Он обо мне, — Такидзиро-кун помахал в воздухе ладонью.

Светловолосый сидел у стены и, как сейчас заметил Юто, тоже не раскрывал пока глаз.

Глава 11

— Я здесь — самая тёмная лошадка, потому что деклассированный элемент, — продолжил стажёр. — В глазах нашего уважаемого собеседника. Огихара-сан — представитель ортодоксального политического направления и кое-какие свои впечатления обо мне он составил заочно, опираясь лишь на мои крайне скромные анкетные данные.

Хаяси-старший оживился, хотя внешне не показал: логист технично дал понять им с Хину, что намерения импровизированного парламентера уже считал полностью.

Понять бы, каким способом.

Сам же посетитель предсказуемо не сориентировался — чтобы понять недосказанное, надо знать Такидзиро-куна лично. Ну и иметь опыт общения с ним, причём не формальный.

— Я был бы вам очень благодарен, если бы вы не комментировали мою позицию при мне в третьем лице, не будучи с ней знакомым! — В голосе стального магната звякнул металл. — Хаяси-сан, вот именно поэтому я и предлагал говорить наедине! Хотя бы для того, чтоб делать это спокойно!

— А я спокоен, — хихикнул Юто. — И вам желаю того же. Просто атмосфера здесь эдакая, располагающая к не пропитанному официозом формату. Переходите уже к делу, а?

* * *

Огихара не понравился ей с первого взгляда. Хину, конечно, не претендовала на то, что видит незнакомого человека насквозь (как кое-кто из присутствующих), но лицо ночного посетителя было красноречивым даже для неё — смесь претенциозности и апломба, столь характерных для представителей старых фамилий. Учитывая, что стальной магнат был возраста деда, его гонор опирался ещё и на эдакое снисхождение старшего к младшим (пф-ф, какая гадость).

С её точки зрения — ни на чём не основанный перебор, беспочвенно завышенная самооценка и целый комплекс патологических психозащит, если сказать языком плескающейся в бассейне Моэко. Или кузины Йоко.

Впрочем, Хину в силу личных правил никогда не позволяла себе поддаться первому отрицательному впечатлению — своё мнение она до поры держала в узде, окончательное решение о человеке принимая исключительно по его поступкам.

— Переходите уже к делу, а? — Хаяси Юто в силу возрастного паритета мог себе позволить менее формальный тон в отношении хоть Огихара, хоть даже каких-нибудь Фудзивара, случись последование здесь.

Пожалуй, патриарх и членам императорской фамилии мог бы предложить держаться ближе к теме, подумала пловчиха. С него станется. В отношениях со своими дед Хоноки был подчёркнуто корректен, но он бы никогда не добился в жизни того, чего добился, если бы не умел стоять на своём.