Кто ты, Такидзиро Решетников Том 7
Шрифт:
— Я прошу вас по всем резонансным делам сегодняшней ночи…
Он выпрямился, затвердел лицом и вскинул вверх правую ладонь, пытаясь остановить поток чужих слов. Даже собрался выдать абсолютно законную, но нисколько не вежливую фразу (весьма подходящую, впрочем, под ситуативный контекст).
— … утвердить план расследования не только силами вашего министерства, а чуть шире — в составе межведомственных сводных групп, — принцесса не была бы принцессой, если бы позволила себя перебить. — Это всё. Не нужно ни идти на сделку с совестью, ни что-либо саботировать! Судя по вашему лицу, вы именно это подумали? Нужно, прошу вас, просто
— Зачем нам ассистенты?
— Чтоб другие ведомства могли оказать помощь полиции Токио. — Такой взгляд на красивом женском лице, который был сейчас направлен в его переносицу, Хироюки уже встречал раньше.
Подобные глаза имеют сексапильные, сильные, уверенные в себе фемины, у которых жизненный путь продиктован мозгами и игнорирует зов сердца. Того самого пресловутого женского сердца, о котором в японской литературе пишут вот уже не одну сотню лет, начиная с классики.
В самом начале карьеры, когда ещё носил форму, Мацуи приходилось сталкиваться с очень молодыми спутницами ну здорово пожилых миллионеров и миллиардеров — добросовестно обслуживающих мужа на треть века старше, безукоризненно отыгрывающих (на людях) идеальную японскую жену, но глядящих именно так.
Холодно. Как две ледышки вместо зрачков. В голову даже детская сказка приходит с далекого варварского запада, как её там, даже мультфильм заокеанский был… Снежная Императрица?
— Почему вы молчите? Скажите что-нибудь! — а вот терпения хоть и не глупой, но достаточно молодой (и не сильно опытной — в аппаратных играх) девице взять было неоткуда.
— Вы сейчас прямо оскорбляете даже не меня, а всех полицейских Японии, — спокойно заметил министр в ответ.
— Где же?! — Акисино то ли искренне удивилась, то ли очень убедительно это изобразила.
— Вы оскорбляете наш профессионализм, предполагая, что мы не справимся сами. С нашей стандартной профильной работой, — можно было бы сказать и больше, но чиновнику неожиданно стало резко жаль собственного рабочего времени.
— Не передёргивайте, — поморщилась Рион брезгливо. — Сводная группа очень часто расследует много чего, та же прокуратура регулярно работает вместе с полицией! Скажете, нет?
— Если на этапе дознания нам понадобится помощь офиса прокурора, мы знаем, как её получать, — вежливо улыбнулся министр. — При всём уважении к вашей семье, участие прокуратуры в полицейском расследовании У НАС в стране, — он подчеркнул интонацией, — давно наработанная процедура. Регламентированная сразу тремя законами, массой ведомственных инструкций и многими годами совместной практики. — Он подумал и добавил, — полицейских и прокуроров.
— Речь не о прокуратуре. Я попрошу вас включить в состав вашего следствия сотрудников других подразделений и иных министерств, не работников Юстиции.
— Каких?! — удивления даже изображать не пришлось, а «зачем» он дальновидно удержал в себе и озвучивать не стал.
— Их несколько. Пара очень хороших специалистов из Штаба разведки Управления государственной обороны, раз. ?’?’? По результатам возможно участие ребят из JETRO или NAICO. ?’?’?
Вот карты и брошены, точнее, раскрыты. Она держит руку на пульсе и отлично знает, как минимум, кто стрелял в Янагиду. Профессиональная интуиция говорила бывшему следователю, что прямо армейцы не замешаны, но покрывать исполнителей их сотрудник, подключенный к полицейскому расследованию,
Для этого всё и затевается.
В следующую секунду Хироюки неожиданно для себя сделал то, чего никогда не делал ни на своём нынешнем посту, ни, тем более, на более низких ступеньках иерархии:
— А ведь это прямое нарушение сразу нескольких законов и даже параграфа Конституции. — Он сказал вслух то, что думает, тому, кому подобного лучше было не говорить.
— Именно поэтому я вам и предлагаю пост министра и кресло, в котором вы сейчас сидите, уже в своём Кабинете — после следующих выборов. Авансом, не оглядываясь на ваш послужной список и лояльность лично мне.
— Я должен подумать. Благодарю за предложение, — Мацуи вежливо качнулся вперёд-назад, изображая поклон из положения сидя, и отключился.
— Невидимое оставляет след, — сказал самому себе Хироюки через мгновение.
Правильная последовательность действий по окончании разговора с принцессой возникла в голове естественно и непринуждённо, словно сложившийся пазл.
Следующую пятиминутку он делал то, чего обычно не происходит никогда, ни при каких условиях: министр лично набрал дознавателей через головы их непосредственных боссов. Чуть подумав, он подключил всё же следственное начальство по команде в конференцию — кое-кого пришлось откровенно будить среди ночи.
Добившись внимания достаточно разношёрстной команды кохаев, первый руководитель министерства внутренних дел разразился каскадом подробнейших инструкций.
Внимательные глаза полицейских отчасти примирили его с таким нарушением правил — омивари-сан знали, кем раньше был министр и, судя по мелькающему между строк уважению, к звонку отнеслись всерьёз. Претензий к неурочному часу не было даже в виде их недовольных взглядов.
— Почему вы считаете, что нам будут противодействовать на уровне государственных органов, а не отдельных персонажей? — следователь на том конце провода стремительно адаптировался к нетривиальной рабочей группе, плюнул на разницу положений в обществе и затеял вносить ясность. — Министр-сан, вы исключаете тот вариант, что на казённом мотоцикле другие государственные служащие сработали по личной инициативе?
Хироюки, ничтоже сумняшеся, без купюр передал свой разговор с Акисино практически дословно:
— Вопрос поставлен правильно, отвечаю. В протокол не подошьёшь, но по её глазам было видно: люди из JETRO, NAICHO и армейские в совместной бригаде дознавателей нужны, чтоб нейтрализовать нас, — он на автомате сказал «мы», не «вы», и не сделал даже малейшей паузы перед следующим уточнением. — Полицию Токио. Ей не нужно, чтобы мы выяснили правду — конечно, если вы примете решение положиться на мою оценку ситуации и на мою личную интуицию.
Другими словами короткий диалог можно было охарактеризовать так. Сотрудники вежливо поинтересовались, до каких границ ждать беспредела, а министр иносказательно ответил, что себя от коллектива не отделяет. Янагида — тот ещё чудак на букву М, который начудил столько, что…
Но это всё не имеет значения, поскольку полицейское братство. Даже если твой брат — мудак, от беспредела чужаков ты будешь его защищать по-любому. Тем более — посмертно, если в Японии.
Все участники видеозвонка на мгновение подобрались, походя исполняя в камеры уставное приветствие большому начальнику, оно же — символ уважения.