Кто убьет любимую?
Шрифт:
Однажды, еще в детстве, Есехину довелось держать в руках живого осьминога, и он навсегда запомнил те странные ощущения. Казалось бы, Дмитрий сжимал это удивительное существо изо всех сил, а оно упрямо перетекало из его ладоней на свободу. Не вырывалось, а именно перетекало, не делая никаких резких движений. При всей натянутости, схематичности возможных здесь сравнений что-то подобное он чувствовал, общаясь с Варей. Она вроде бы сама инициировала большинство их встреч, но каждый раз это было похоже на одолжение
Едва Есехин появлялся на работе, как первый телефонный звонок был от Вари. И последним человеком, с которым он говорил перед уходом домой, также была она. Буквально за несколько дней Варя досконально изучила его рабочий график и находила тысячи возможностей, чтобы вклиниться в это расписание, напомнить о себе. Но стоило Дмитрию немного расслабиться, «поплыть» от любви и сделать шажок навстречу, как она тут же возводила какие-то преграды.
Впрочем, пока они оказывались достаточно легко преодолимыми и только распаляли его чувства. Каждый день он не мог дождаться встречи с Варей. И в это утро радость от скорого свидания с ней постепенно вытеснила из его головы все неприятные мысли, связанные с женой.
В офисе Дмитрия уже ждали Бершадский и Прядко. Обсудив текущие дела, они, как и планировали, сели в машину и отправились смотреть помещение для нового отделения «Ист-Вест-инвеста», которое находилось в районе Белорусского вокзала.
Вскоре туда же подъехал и дизайнер — молодой человек, собиравшийся, как он без стеснения заметил, создать «новый, более дружелюбный имидж компании». Впрочем, нахальство этого парня и блуждавшая по его губам ироническая улыбка были, скорее, средством самозащиты, чем свидетельством не в меру раздутого самомнения и дурного воспитания.
Арендованное компаньонами помещение оказалось небольшим и крайне запущенным. Везде были видны следы деятельности прежних владельцев, державших здесь магазин спортивной одежды: вдоль одной из стен шла разбитая витрина, а в углу горой свалены поломанные вешалки.
— Может быть, и нам открыть здесь магазин? Или лучше кафе! А? Отличная идея! — весело сказал Бершадский, когда, осмотрев все закоулки, они собрались в самой просторной комнате, ожидая, пока дизайнер развесит на стене привезенные с собой наброски. — Вы же знаете, что когда-то я держал кооперативную шашлычную, так что это дело мне знакомо.
— Биржевой воротила мечтает вернуться в свою юность и жарить шашлыки — это романтично, — обронил Есехин.
Илья совершенно не обиделся.
— А что, замечательное было время, — мечтательно произнес он. — Кооператив я сколотил одним из первых в городе, сразу после того, как в России разрешили частное предпринимательство. С первых же доходов купил себе подержанную «Вольво» и катал девчонок. Клянусь, никогда деньги не приносили мне столько удовольствия, как тогда.
—
— Но это было потом. Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Женщины тоже всегда наставляют нам рога, но это не значит, что нам с ними было плохо.
— Вы не могли бы сразу определиться: что здесь будет? — вмешался дизайнер. — Если шашлычная, то я в этом участвовать не собираюсь.
— Давайте, начинайте, — раздраженно посмотрел на часы Есехин. — Вы сами тянете время.
Молодой человек скептически ухмыльнулся, но промолчал и повернулся к трем листам ватмана, приколотым прямо к стене. На них были изображены варианты оформления будущего отделения «Ист-Вест-инвеста». И, надо сказать, что поработал этот парень совсем неплохо — компаньонам оказалось не так-то просто остановиться на чем-то одном.
Жаркая дискуссия возникла уже вокруг возможного цвета стен. В конце концов дизайнер прочитал небольшую лекцию о влиянии красок на желание людей отдать свои деньги.
Весь красный спектр он назвал отпугивающим. Как жалкий плагиат были заклеймены эксперименты с зеленым цветом, навечно забронированным за американской валютой, а так как пошляки и бездари составляют в этом мире большинство, добавил дизайнер, то многие банки выбирают все оттенки зеленого в качестве своего фирменного. Желтый цвет этому чрезвычайно энергичному молодому человеку казался символом увядания и несбывшихся надежд. И, чтобы не выглядеть в его глазах полными невеждами, компаньонам пришлось согласиться на предложенное сочетание синего, серого и белого цветов.
Обратно в офис Есехин, Бершадский и Прядко также возвращались в одной машине. Дмитрий и Илья продолжали обсуждать сроки и стоимость ремонта арендованных помещений, а Макс смотрел в окно. Но внезапно он спросил:
— С чего это ты вспомнил о шашлычной?
Вопрос был к Бершадскому. Тот наморщил лоб, врубаясь в тему.
— Наверно, нам надо заняться еще чем-то, — довольно туманно сформулировал он свои мысли. — Как говорят, нельзя все яйца класть в одну корзину.
— Подкинь хорошую идею, и мы ее рассмотрим. Кто же против… — повернулся с переднего сидения Дмитрий.
— Идеи пока нет, но меня по-прежнему беспокоит, что мы не подготовились к возможным сюрпризам на фондовом рынке. Отсюда и желание иметь запасной вариант. А то нам и в самом деле придется жарить шашлыки.
Камешек был в огород Есехина. Он обещал вернуться к этой теме через месяц, и назначенный срок уже подходил к концу.
— Хорошо, давайте поговорим о стратегии компании через… неделю, в следующий вторник, — сказал Дмитрий. Он заметил, что по лицу Бершадского мелькнула тень улыбки, и добавил: — Мне надо еще немного подумать…