Кто убьет любимую?
Шрифт:
Глава VII
В Музее изобразительных искусств имени Пушкина было немноголюдно. На втором этаже, где располагалась коллекция картин импрессионистов, Дмитрий и Варя встретили лишь пожилую, строгую на вид, женщину в роговых очках с мощными линзами, японскую пару с двумя младенцами, сидевшими в специальных рюкзачках на груди у родителей, и несколько героически боровшихся со сном смотрительниц.
Да и кто ходит в музеи в понедельник, тем более, в первой половине дня. Разве что школьники, которых приводят сюда целыми классами, одинокие пожилые женщины, пережившие своих мужей,
Прошедшие выходные Есехин безвылазно просидел у себя на даче. Ольга пригласила в гости свою давнюю, еще институтскую подругу с мужем — Оксану и Михаила Синебоковых, — и Дмитрий в течение двух дней добросовестно выполнял обязанности радушного хозяина. Он грел сауну, готовил шашлыки, пополнял запасы пива в соседнем поселке, возил всю компанию на неподалеку расположенное озеро.
Синебоковы были милыми, интеллигентными, но очень шумными людьми. И Оксана, и Михаил работали в частных адвокатских конторах, получали неплохие деньги, много путешествовали, активно занимались спортом и не пропускали ни одной театральной премьеры. Примерно раз в три-четыре месяца они, со свойственным им подростковым энтузиазмом, врывались в жизнь Есехиных, вытаскивали их в театр, ресторан или просто на природу, чтобы потом опять надолго исчезнуть. И такой режим общения был оптимальным для обеих пар.
Занятый гостями, Дмитрий даже не смог позвонить Варе на мобильный, и это было впервые с начала их знакомства. Обычно, если им не удавалось под каким-нибудь предлогом вырваться из дома в субботу или воскресенье и встретиться, они обязательно находили возможность хотя бы поговорить по телефону.
Стараясь исправить свою оплошность, Дмитрий в понедельник, еще до утреннего совещания с компаньонами, позвонил Варе в турфирму.
— Привет, — с подчеркнутой холодностью поздоровалась она. — Ну и как ты справился в выходные со своими семейными обязанностями?
— Извини, я немного замотался, — стал оправдываться Есехин. — К нам на дачу нагрянули гости.
— Надеюсь, ты постарался, чтобы у этих людей сложилось о вас с Ольгой впечатление, как о прекрасной супружеской паре? — спросила Варя и бросила трубку.
Дмитрий тут же перезвонил ей опять. Он чувствовал себя виноватым, поэтому стойко выдержал еще несколько язвительных выпадов. Его терпение было вознаграждено. В конце концов Варя сменила гнев на милость, и они договорились встретиться в полдень, чтобы погулять где-нибудь хотя бы час — на большее времени не было ни у него, ни у нее. А так как уже в конце сентября в Москве зарядили мелкие осенние дожди, то и возникла идея поехать в Пушкинский.
Это был самый любимый художественный музей Есехина. Причем даже не весь музей, а та его часть, где находились картины импрессионистов. С тех пор как его дела пошли в гору, Дмитрий побывал во многих странах, многое повидал и считал, что лучшей коллекции нет нигде.
Возможно, некоторые другие музеи мира собрали картин импрессионистов и постимпрессионистов больше, но в Москве они были представлены лучшими своими работами. Ренуар здесь не казался слащавым, а Сезанн — однообразным. Ван Гог и Гоген просто ошеломляли. На полотнах Моне завораживало даже изображение тумана. Пикассо воспринимался не только постоянно ищущим человеком, но и многое нашедшим.
Дмитрий и Варя встретились в сквере перед музеем. Они ни словом не обмолвились об утреннем выяснении отношений, жестко придерживаясь заключенного в конце телефонного разговора перемирия. Но обошлось и без особых сантиментов. Разве что Варя с ходу уткнулась сжатыми кулачками ему в грудь и пробормотала:
— Проклятые выходные! В один прекрасный понедельник ты узнаешь, что я умерла!
Купив билеты в кассе, у которой не было ни души, они сразу поднялись на второй этаж, к импрессионистам, и неспешно пошли по залам музея, подолгу останавливаясь у картин и обмениваясь какими-то замечаниями. Вместе с ними из зала в зал переходила пожилая, полная смотрительница. Скучающее, сонное выражение не сходило с ее лица, но эта слежка все же смутила Варю.
— Послушай, — сказала она, — на нас смотрят.
— Ну и что? — не понял Дмитрий.
— Мы ведем себя неприлично.
— Почему ты так решила?
— Ты меня вульгарно тискаешь.
Рассматривая картины, он действительно придерживал Варю сзади за плечи и, приближаясь к ней вплотную, наслаждался запахом ее духов, волос.
— Так я острее воспринимаю то, что я вижу, — пояснил Есехин, сам удивленный этим открытием.
— Не выдумывай! — отмахнулась она, пытаясь скрыть улыбку.
— Клянусь! — стал настаивать он. — Я люблю эти картины, много раз здесь бывал, но никогда не получал такого удовольствия, как сейчас, когда ты рядом.
— Ты уверен, что импрессионисты имеют какое-то отношение к твоим новым ощущениям?
— Если это не так, то тогда я просто извращенец, которому нравится обниматься с женщинами в общественных местах, выставлять свои чувства напоказ. Разновидность эксгибиционизма.
Варя прищурилась и с уже знакомой ему жесткостью сказала:
— Мы просто ужасно соскучились. В этом-то все и дело. И пытаемся вот так по-детски, прижимаясь друг к другу, компенсировать недостаток нашего общения. А он накапливается в нас все больше и больше.
— Разве что-то в нас накапливается? Мы постоянно даем этому выход. В прошедший четверг были в гостинице, а в пятницу вечером ты заезжала ко мне на работу…
— Фу! Во-первых, твоя шутка очень пошлая! — поморщилась она. — А, во-вторых, в данном случае не отшутишься.
Дмитрий развел руками.
— Разве из этой ситуации есть какой-то выход?
— Ты хочешь, чтобы именно я подсказала его тебе?! — настроение Вари стало заметно меняться и явно не в лучшую сторону. Призрак утренней ссоры опять забрезжил на горизонте. — Хорошо! Женщине начинать этот разговор, возможно, не совсем прилично, но все же… Ты можешь объяснить, почему, буквально умирая друг без друга, мы до сих пор не подумали, как быть все время вместе?! Или для тебя то, что между нами происходит, лишь забавная любовная интрижка, помогающая скрасить трудовые будни? — Он протестующе поднял руку, но ее уже было не остановить. — А если твои чувства ко мне настоящие, то как долго ты собираешься за мной ухаживать — год, два, пять? И все это время будешь жить со своей женой?! Неужели ты не понимаешь, что меня буквально колотит от мысли, что каждый вечер вы ложитесь с ней в одну постель?!