Кто убьет любимую?
Шрифт:
В этих аргументах имелась формальная логика, но Макс все же был занудой.
— Ты же знаешь, что я не верю в эти научные теории и боюсь, что после долгого подъема наш рынок ляжет пластом. Не встанет на колени, а именно шмякнется о землю.
— Я помню, что ты говорил нам с Ильей на том совещании. Но сейчас не время устраивать дискуссии по телефону. Поверь моей интуиции.
— Хорошо, я позвоню тебе часа через полтора, — сказал Прядко и повесил трубку.
— Что-то случилось? — с тревогой в голосе спросила Варя, когда Дмитрий подошел к ней.
—
Он постарался улыбнуться, однако на душе у него скребли кошки. Целая дюжина черных, мерзких, хвостатых животных!
Чемоданы пришлось ждать долго. В одно время сошлось большое количество рейсов, и у багажного отделения вокруг лент транспортеров собралась громадная толпа. Получив наконец свои вещи, Дмитрий и Варя вышли из здания аэропорта, взяли такси и поехали в отель, номер в котором был забронирован заранее.
По дороге им пришлось еще поторчать в пробках. Только в отеле обошлось без всяких проволочек — на формальности ушло не более пяти минут. Как только они поднялись к себе, Варя пошла в ванную, и тут опять позвонил Макс.
— Торги закрыты, — сказал он.
— Ну, не тяни! — подстегнул его Дмитрий.
— После нашего предыдущего разговора фондовый индекс просел еще чуть-чуть, но в конце торговой сессии котировки пошли вверх. И хотя провал до конца не отыграли, но у всех появился сдержанный оптимизм.
— Есть! — ударил кулаком по колену Есехин. — Я же тебе говорил, что не стоит преждевременно паниковать!
Прядко никак не отреагировал на это радостное восклицание.
— Что ты собираешься делать? — спросил он.
— Остаться.
— Это женщина? — таким тоном Макс обычно расспрашивал о деловом партнере с плохой репутацией. И так как Есехин не ответил, он констатировал: — Ты сошел с ума!
— Не преувеличивай. Давай завтра с утра посмотрим, что будет происходить в Гонконге и созвонимся еще раз. Интуиция мне подсказывает, что все будет хорошо.
— По-моему, ты сейчас советуешься не с интуицией, а со своим эрегированным половым органом, — печально заметил Макс.
— Если бы все было так просто…
Когда Есехин заканчивал разговор с Прядко, из ванной комнаты вышла Варя, замотанная в полотенце. Принимая душ, она собрала волосы на затылке в пучок, чтобы не намочить их, однако на выбившихся завитках блестели капельки воды. В этот момент Варя выглядела очень соблазнительно.
— Ты опять связывался с Москвой? — заметно расстроилась она. — У тебя все-таки возникли какие-то проблемы, да?
— Не настолько серьезные, чтобы это помешало нам посмотреть Акрополь, — Есехин рывком поднялся с кресла. — И если мы не отправимся туда немедленно, то будет поздно.
В отличие от Москвы, в Афинах совершенно не ощущалось, что на календаре уже конец октября. Было тепло, сухо, во множестве скверов буйствовала зелень, а в местах скопления туристов можно было увидеть одну из достопримечательностей этого города — стаи кошек, нахально возлегавших прямо на асфальте.
Разве
Потом они стояли на смотровой площадке, наблюдая, как в разбросанных по холмам невысоких, с плоскими крышами домах загораются окна, хотя небо на западе было еще очень светлым. Со стороны Средиземного моря дул легкий ветерок. Он шевелил Варины волосы и окутывал Дмитрия ее ароматом, непохожим ни на какой другой в мире.
— Жаль, если что-то портит тебе сегодняшний вечер, — она положила голову ему на плечо. — Сейчас все оставшиеся в Москве проблемы кажутся мне такими ничтожными… Поверь, ради любви можно и даже нужно жертвовать всем.
Есехин ничего не ответил. Он не хотел быть банальным, а тем паче пошлым, что нередко случается, когда говорят о своих чувствах. Но если бы ему сейчас поставили условие: ты выпутаешься из финансовых передряг, но в обмен должен пожертвовать этой женщиной, — ни за что бы на такой вариант не согласился.
К подножию Акрополя Дмитрий и Варя спустились чуть ли не последними. Они пешком добрались до небольшого ресторана с греческой кухней, который им порекомендовали еще в гостинице. Местечко было очень популярное: два зала оказались буквально забиты туристами. И если бы Дмитрий не попросил администратора отеля заранее заказать столик по телефону, то вряд ли им удалось бы что-то здесь найти.
В ресторане они ели какую-то очень острую пищу и пили местное красное вино — его официанты разносили в стеклянных кувшинах, с трудом протискиваясь между тесно стоявшими столами и стульями. На невысокой сцене ансамбль в национальных костюмах играл народные мелодии. Потом вышли человек шесть молодых парней и стали танцевать «Сиртаки» — сначала медленно, вкрадчиво, не торопясь достигнуть кульминации и словно предвкушая сладостный взрыв эмоций, и вдруг закружились в сумасшедшем темпе, полностью отдаваясь танцу.
Подвыпившая публика что-то выкрикивала, хлопала в такт музыке. Самых активных танцоры втягивали в свой круг, и наконец они вообще спустились со сцены и пошли по залу. Пламя горевших на столах свечей тоже пыталось повторить их безумную пляску, а по стенам ресторана метались причудливые тени.
А затем была бесконечная, фантастическая ночь. Полная луна заливала гостиничный номер холодным, голубоватым светом, гибкое тело Вари матово блестело, как покрытая патиной бронза, но оно было теплым, податливым, шелковистым. Как танцоры «Сиртаки», они не спешили броситься в водоворот страсти, а любили друг друга нежно и долго, прежде чем объединиться каждой своей клеточкой в едином взрыве чувств.