Кто убил Полю
Шрифт:
Слегка откинув неловкую скованность, ей все же хотелось выйти на общение в круге девочек, которые кокетливо накручивая волосы на пальцы мило чирикали друг с другом. Но несмотря на дружелюбный настрой и скромную улыбку Полины юные зазнобы до нее не снисходили, оставляя лишь презренный взгляд и еле слышное фырканье.
По началу ей даже казалось, что от нее исходит дурной запах из-за рта, или предательские остатки пищи позорно прицепившись к зубам демонстрировали ее в отталкивающем свете. Но осмотрев свой облик с особой внимательностью в зеркале женского туалета, Полина не нашла сомнительных намеков на неопрятность, вещи ее были чисты и выглажены, а гладкие волосы собраны в скромный хвост. Что же служило массовой неприязнью ее новых одноклассников, от чего школьники не принимали Полину в круг общения и чем был
Заняв одну из последних парт кабинета ботаники, Полина разделила соседство со светлокудрой девочкой по имени Маша, чем был основан такой выбор места – объяснять не имело смысла, ведь именно в глазах Маши Полина увидела такое же горькое отчаяние и метку изгоя. Та тоже растилась матерью одиночкой которой приходилось работать на двух работах, и при том что ещё мама Маши как было сказано позже с ее слов; совершенно не интересовалась дочерью, предпочитая больше свою личную жизнь. Так и сошлись позже две приятельницы в дружеский сплав, созданный на основе отчаяния и ненужности. Ещё было забавным и весьма удачным стечением в их вот-вот зародившейся дружбе – так то, что обе девочки жили непосредственно в разных районах отдаленных от школы, от того им ещё и приходилось вместе делить остановку в ожидании трамвая. Да это несомненно – было удачным стечением обстоятельств для их особо хрупкого положения, и совсем неважно, что их трамваи направлялись в разные стороны.
Шла первая неделя учебного года и будни школьниц нельзя было назвать безоблачными, две тихони с трудом справлялись с натиском хищных челюстей недобрых одноклассниц и одноклассников, которые по невидимым причинам ни за что не хотели принимать девчонок в свой круг. Правда спустя несколько дней в их социальной жизни кое-что да изменилось, и их дружеский дуэт разросся до трио.
– Знакомься это Варя! – представила Маша их одноклассницу, которая до этого дня обходила Полину стороной.
– Привет! – кокетливо подмигнула Варя – Я слышала у тебя есть наклейки Шакиры? Давай меняться – я тебе за одну ее наклейку дам две наклейки Титаника.
«За кого она меня принимает?» – первая мысль, промелькнувшая в сознание Полины. Шакира – самая популярная певица, все ее песни настоящие хиты, занимающие лидирующие строчки чартов. В тот момент, когда культовый фильм Титаник отгремел популярностью лет пять тому назад. Без сомнения такое предложение для Полины было оскорбительным, ведь тем самым Варя сочла ее за наивную дуру.
– Нет! – лишь робко возразила Полина
– Кстати Варя живёт тоже не здесь, мы с ней утром столкнулись на остановке, прикинь? – задорно прощебетала Маша, чем вызвала в Полине приглушённый звук ревности. – Она теперь с нами будет домой возвращаться!
Варя жила уже в самом центре города в домах отличной планировки, происходила она из интеллигентной семьи, родители которой занимали уважаемую должность в виде преподавателей университета. Её одноклассники воспринимали на ура и считали безменным лидером. Она была весьма дружелюбна и пусть заметно не кичилась благополучием, но все же четко осознавала, что у нее положение обстоит иначе нежели чем у ее новых подруг по остановке. Полина с Машей были рады дружбе с девочкой, ибо она умело покровительствовав им, как-никак скрашивала их суровые будни среди недобрых одноклассников.
Классным руководителем пятого «В» – была Валентина Ивановна, высокая женщина с внешностью эсэсовки, короткостриженая блондинка, обвешенная обилием цветастых украшений. Полина поначалу отнеслась к новому учителю очень хорошо и даже пыталась пригреться к ее широкому перистому крылу поддержки, дабы сыскать там защиты и понимания. Ведь в тот момент недоброжелательное, тихое призрение одноклассников сменилось в нарастающий понемногу буллинг.
Одним из зачинщиков такого ярого протеста и был как раз-таки Дима Смирнов, который впоследствии и стал кавалером Вари. Высокий, светловолосый мальчик, страдающий наследственной гиперемией, как и его мама, которой посчастливилось также быть учителем математики – преподававшим непосредственно в пятом «В». Белокурая семья имела на редкость схожую внешность и в моменты ярости или общественного выступления приобретала красный окрас кожи.
Дима был весьма взбалмошным и задорным ребенком, ослепляющая уверенность которого сочившаяся через край,
Ворочаясь на старом диване, который колол жопу Марса торчащей пружиной, он в полудрёме мучаясь от похмелья едва мог открыть глаза от раскаленной головной боли. Безусловно переоценив свои возможности и выдув всю бутылку джина абсолютно не закусывая, Марс теперь расплачивался за бедовый вираж. Пересилив подкатывающую тошноту и ускоренное сердцебиение, он все же встал со своего ложа с целью омовения под получасовым душем, который пренепременно должен смыть позорное похмелье. Нащупав ногами мягкие тапочки и радостно погрузив в них свои стопы, ибо квартира Марса имела слабое отопление и ледяные полы, он с трудом направился в ванную комнату.
Родители Марса уехали на ПМЖ к своей старшей дочери ещё несколько лет тому назад и было совершено не мудрено, что хорошую часть мебели и техники они распродали до отъезда, оставив в квартире лишь полуразвалившееся барахло. Марс на то время был ещё в браке с Данаей от этого его родителям и не приходило в голову на тот момент, что рано или поздно их сын может вернуться в отчий дом. Вот и приходилось ему теперь коротать свое существование в полупустой квартире и в полной безработице. Разумеется, у него остались небольшие накопления и приличные отступные от Данаи, так как ей после развода осталась квартира, нажитая в браке. Но все же существование Марса несло очевидно грустный окрас; лишенный всего привычного и родного, оставшийся наедине со своей пустотой в возрасте приличных средних лет.
Сварганив скромный завтрак из двух яиц и помидора он еле справляясь с тошнотой заставлял себя осилить пищу. Запив все добротной арабикой, что-что, а кофе Марс варил блестяще, и оставив немытую тарелку на столе в ожидании набежавших тараканов, он поспешно накинув дублёнку на спортивный костюм вышел из дома.
Вновь вернувшись к неравнодушной белой высотке, Марс целенаправленно проторчал у подъезда дома в ожидании кого-нибудь из жильцов, в надежде проскользнуть в подъезд код замка которого ему был неизвестен. Не прошло и получаса как невысокий парнишка выбрался из недр высотки предоставив тем самым Марсу вход на желаемую территорию. Темный, мрачный подъезд со старым кафелем на полу и стенами забеленными неумелыми руками мастеров, хранил жутковатую ауру. Пробравшись в неосвещенный аппендицит, где был установлен лифт, Марс словил себя на мысли, что такая парадная может смело служить логовом маньяка, которому на раз стоило подловить жертву в потайном углу. Скрипящая железная кабина, нуждающаяся в реконструкции, создавала на редкость зловещий звук приближения, словно сигнализируя о наступление мрака и безвыходности.