Кто укокошил натурщика? (сборник)
Шрифт:
Потемневшие от пыли барханчики слежавшегося снега активно таяли вдоль края тротуара, являясь родителями резвого потока талой воды, искрящегося у бордюра и проваливающегося в решётку канализации. Дворник Феликс Предрасположенный, чиркая по асфальту прутьями метлы, перемещал мелкий мусор с тротуара в поток. Дворника освистывали пичуги, роем порхавшие с дерева на дерево. Весенний воздух бодрил утренних прохожих, будто газообразный эликсир.
Бухгалтер Кондратюк, жмурясь от света, улыбнулся весне, поправил кашне, поздоровался с дворником Предрасположенным шляпоподнятием и, совершая маятникообразные движения портфелем, пошествовал по улице Джордано
Когда Остап Григорьевич поравнялся с табачной лавкой, в витрине которой пестрел товар, не одобряемый Минздравом, в глубине левой ноздри Кондратюка защекоталось и бухгалтеру невыносимо захотелось чихнуть. От этого лицо Остапа Григорьевича исказила непроизвольная гримаса: зрачки наполовину закатились под верхние веки, брови подпрыгнули, сложив лоб гармошкой, нижняя челюсть отвисла, рот приоткрылся и растянулся в форме коромысла, на нижнюю губу выполз кончик языка. Бухгалтер, начиная издавать гортанный звук, выхватил из кармана носовой платок и, прикрыв им лицо, мощно чихнул, свибрировав всем телом и чуть не выронив портфель. После чего, вытерев платочком рот и ноздри, продолжил путь…
***
Чихая, Остап Кондратюк не думал, конечно, о том, что согласно неизвестным нам законам существования Вселенной, совершенно незначительное событие, случившееся в одном месте, может спровоцировать значительные события в другом месте, бесконечно удалённом от первого; спровоцировать необъяснимым образом.
Так, после того как на планете Земля, в Харьковской области страны Украина, в городке-райцентре, название которого не играет в данном случае большой роли, на улице Джордано Бруно рядом с табачной лавкой чихнул некто Кондратюк, в совершенно другом районе Вселенной, на планете Раедэм, над столицей одной небольшой империи пронёсся буйный ураган, разметавший лачуги простолюдинов, сорвавший крыши с домов вельмож и даже сбросивший шпиль с дворца императора. Кроме того, стихия смела несозревшие злаки на полях окрест столицы, а стало быть, здешним жителям в ближайшие месяцы, вплоть до будущего урожая, придётся жить не так сытно, как бы им хотелось.
В то время как жители столицы, ругая стихию, приступали к разбору руин, император Шен-Уаф Бах со свитой отправился из своего дворца в главный столичный храм, дабы посоветоваться с Верховным Жрецом насчёт случившегося. Император брёл по потрёпанному, раскрошенному городу, обходя фрагменты разрушенных зданий и упавшие деревья, вывороченные из грунта с корнями; плёлся, ужасаясь и сокрушаясь. За императором семенил кортеж придворных, также угнетённых видами ущерба. Горожане на минуту приостанавливали восстановительные работы, чтобы почтительно поклониться проходящему мимо правителю.
Шен-Уаф Бах приблизился к главному храму, каменному, пирамидальному и оттого более устойчивому перед натиском стихий, чем обычные жилые строения. Один из придворных, опередив властелина, взбежал по лестнице и исчез в дверях, дабы предупредить Верховного Жреца о прибытии императора. Шен-Уаф Бах стал неторопливо подниматься туда же. Когда он по лестнице вознёсся к дверям святилища, сам Верховный Жрец – Шур-Оэф Бэх – вышел навстречу.
Шен-Уаф Бах и Шур-Оэф Бэх велеречиво поприветствовали друг друга. Затем император спросил Верховного Жреца, в чём, по его мнению, причина постигшего их стихийного бедствия и есть ли возможность предотвратить подобные беды в будущем.
– Я, Ваше Величество, как раз собираюсь проникнуть
Император отослал свиту, а сам, в сопровождении жрецов, в том числе и Верховного, прошествовал в священные недра храма.
Там жрецы стали производить действия, необходимые для ритуала вхождения Верховного Жреца в Высшие Сферы Знаний. Одни облачали Шур-Оэф Бэха в священные одеяния, другие разжигали огонь в священных светильниках, третьи окуривали помещение дурманящим священным благовонием, четвёртые готовили священный напиток в священной чаше…
Отхлебнув жидкость, Верховный Жрец прокричал священное звукосочетание, после чего допил до дна. Минуты три он пребывал в неподвижности, затем его ноги подкосились, и два жреца, подхватив его под руки, аккуратно уложили Шур-Оэф Бэха на приготовленную подстилку. Ещё несколько минут Верховный Жрец пребывал в оцепенении, а затем стал корчиться, биться в конвульсиях, изрыгая из уст звуки и пену. Звуки складывались в неразборчивые слова, лишь одно Шур-Оэф Бэх повторил несколько раз довольно внятно. Таинственное слово, не известное ни императору, ни жрецам, ни самому Верховному Жрецу, ни одному из жителей планеты Раедэм. Это было слово «Кондратюк».
Императору было жутко смотреть на мечущегося в беспамятстве Шур-Оэф Бэха, и глава государства отвёл взгляд в сторону, стал разглядывать озаряемую огнями светильников фреску на стене, где было изображено, как чудесная обезьяна по имени Памва рожает первого человека по имени Амад.
Вдруг в храме стало совершенно тихо. Император вернул взгляд на Верховного Жреца. Тот потерял сознание. Жрецы подхватили своего предводителя под руки и под ноги и быстро понесли на свежий воздух, император устремился за ними. На некоем подобии балкона жрецы стали приводить Шур-Оэф Бэха в чувство: один бил его по щекам, другой плескал на него холодной водой, третий подносил к ноздрям какую-то гадость с острым запахом, четвёртый вытирал пену с губ и подбородка.
Верховный Жрец очнулся. Он был совершенно обессилен и измождён общением с Высшими Сферами Знаний.
– Что… я… говорил? – с трудом, чуть слышно просипел он.
– Ты несколько раз повторил таинственное слово «Кондратюк», Верховный Жрец, а больше мы ничего не разобрали, – сообщил вытиравший пену.
– Кондратюк? Гм… – задумался Шур-Оэф Бэх. – Что бы это значило? Что ещё за Кон… Ага, кажется, припоминаю… Кажется, Высшие Сферы Знаний сообщили мне, что ураган как-то связан с каким-то Кондратюком… Видимо, этот таинственный Кондратюк и наслал на нас ураган!
– А что это такое – Кондратюк? – спросил император.
– Ну, это… эээ… это… гм… это, видимо, некое великое и всемогущее существо, способное повелевать стихиями, – изрёк Верховный Жрец, дрожа от усталости.
– А за что этот Кондратюк нас так наказал? – продолжал выпытывать император.
– Ну… эээ… наверное… гм… наверное, за то, что мы ему не молимся и не приносим ему жертв, – размышлял Шур-Оэф Бэх. – Мы же молимся Великой Почве, Великой Воде, Великому Небу и Великому Огню, которые считаются первоосновой всего сущего, а Великому Кондратюку мы сроду никогда не молились, вот он на нас и осерчал, и наслал на нас ураган, чтобы наказать за неуважение.