Кто укокошил натурщика? (сборник)
Шрифт:
Заслушавшись комплиментами, она даже склоняет русую головку с веночком-косой на его могучее плечо.
Теперь пора, решает Иван Эдуардович, пылая от вожделения.
Он обхватывает молодую красавицу в салатном бикини сильными руками, привлекает к себе и тянется жадными губами к её нежным девичьим устам.
– Нет!!! Не целуй!!! – ужасается Василиса, отклоняясь и отталкивая Ивана Эдуардовича маленькими кулачками. Но разве может такая хрупкая девушка противостоять силе такого спортивного мужчины!
– Нельзя!!! Я зако…
Закрыв глаза, то ли для того чтобы не видеть ужаса на её прекрасном личике; то ли для того чтобы, отключив
И в то же мгновение он перестаёт осязать Василису, будто она каким-то чудом выскользнула из его цепких объятий. И слышит тихий всплеск рядом с лодкой, будто за борт уронили кошелёк с монетами.
Иван Эдуардович распахивает глаза.
Василисы нет!
Он, вертясь в лодке, осматривает всё пространство вокруг себя.
Её нет, нет, нет!!!
Иван Эдуардович с изумлением обнаруживает на дне лодки «Офелии» салатное бикини: лифчик и плавочки.
– Василиса, ты где?! – негромко кричит сорокадвухлетний красавец-мужчина по имени Иван, по фамилии Царевич, продолжая озираться во все стороны. – Василисааа!
Из-под левого весла в ответ звучит лягушачье:
– Ква…
Декабрь 2003 г. [3]
3
Впервые текст «Поцелуй» был напечатан в журнале «Непоседа» (Харьков) № 3, 2004.
___________________________
Яйцо
Я думаю, никогда жених, трепетно ожидаемый, не спешит так к своей невесте, как я спешил тогда в Харьков, сам не зная почему.
В.А. Соллогуб, «Неоконченные повести»
– Тс! – перебил меня следователь, – подтверждаются мои первоначальные предположения. Тут действуют загадочные обстоятельства…
Э.Т.А. Гофман, «Эликсиры сатаны»
Он приступил к мочеиспусканию…
– Ну кто же так начинает рассказ! – возмущается внутренний голос автора. – В первом же предложении ты шокируешь читателя столь низменными физиологическими подробностями. Нехорошо, нехорошо. Начни не с мочеиспускания, а с чего-нибудь другого.
– Ну… Ладно, начну с другого, – соглашается со своим внутренним голосом автор и начинает так:
Как многим известно, на Харьковщине, восточнее самого города Харькова, имеет место посёлок городского типа под названием Великий Бурлук.
Как многим известно, некогда возле Великого Бурлука была найдена знаменитая «Велесова книга».
А Кий Арнольдович Сало, главный герой этого рассказа, нашёл возле Великого Бурлука яйцо, о чём мало кому известно. И не когда-то там, а конкретно 30
Сам-то Кий Арнольдович живёт не в Великом Бурлуке, а в Харькове, на Холодной горе; в Великом же Бурлуке живут его тесть с тёщей, то есть родители его супруги Русланы Тарасовны Бузок. Тот факт, что у нашего героя и его жены, состоящей с ним в зарегистрированном загсом законном браке, разные фамилии, объясняется просто: Руслана оставила девичью фамилию, посчитав, дескать, «Руслана Сало» – звучит как-то курьёзно; другое дело – Бузок, что в переводе с украинского на великоросский означает Сирень.
Итак, выехав из Великого Бурлука, где он оставил у тестя с тёщей на майские праздники погостить жену Руслану и сына Богданчика, Кий Сало ощутил повышенное давление в мочевом пузыре и решил, что называется, «отлить». А всё потому, что тёща угощала его, кроме прочего, домашними солениями, после которых организм испытывает жажду и заставляет хлебать и хлебать напитки.
Вишнёвая «Таврия» нашего героя замерла на обочине трассы, а сам он переместился в ближайшие кусты.
В то время как организм Кия Арнольдовича избавлялся от лишней жидкости, его глаза блуждали по окрестностям, наслаждаясь видами весенней природы.
– Здесь следует дать живописные описания оной весенней природы, для так называемой художественности, – говорит вдруг… нет, не герой, а внутренний голос автора. – Опиши, как из липких почек высовываются нежные светло-зелёные листочки; как гудят над первыми цветами первые насекомые, ещё сонные после зимней спячки; как пропитавшаяся влагой растаявшего снега почва ощетинилась первой травой, как…
– Неохота мне делать подробные описания весенней природы, – возражает своему внутреннему голосу автор. – Во-первых, потому, что таких описаний в художественной литературе и без того пруд пруди, и многие из них столь блестящи, что мне их всё равно не переплюнуть. Во-вторых, от многословных рассусоливаний на тему пейзажей, портретов и натюрмортов мой рассказик может раскваситься до размеров повести или даже романа, что в мои планы не входит. И, наконец, в-третьих, читатель, конечно же, и без меня прекрасно знает, как выглядит весна в наших широтах, и даже как она пахнет.
Итак, стряхнув последние капли, упрятав обратно в брюки свой… ага, его… и застёгивая молнию ширинки, Кий Арнольдович Сало зыркнул на одуванчики, похожие на махонькие лимонного колера меховые туркменские шапки, насаженные на салатного колера трубочки для коктейля, и увидел среди них вышеупомянутое яйцо.
Яйцо было красивым.
Нет, это было не пасхальное яйцо работы ювелира Фаберже, конечно, а обычное яйцо какой-то крупной птицы. Но его расцветка была весьма приятна глазу: тёмно-синее в жёлтую крапинку, или, пожалуй, в крапинку цвета слоновой кости; будто вечернее небо, усеянное звёздочками. Величиной больше гусиного, или индюшиного, или лебединого, но поменьше страусового.
Наш герой взял его в руки, чтоб рассмотреть поближе. При ближайшем рассмотрении светлые крапинки напоминали то ли шумерскую клинопись, то ли скандинавские руны. Когда Кий Арнольдович повернул находку, чтобы оглядеть со всех сторон, внутри о скорлупу что-то стукнулось. Он слегка потряс яйцо. Да, внутри болталось что-то плотное, будто пластмассовая игрушка в шоколадном яйце «Киндер-сюрприз». Неужели белок с желтком ссохлись в твёрдый комочек? Или высохшая мумия птенца, не сумевшего пробить скорлупу?