Кто вы здесь, в Америке?
Шрифт:
Третье препятствие - финансы. Чтобы выжить в Америке, нужно или изначально иметь много де-нег, или с самого начала, не забивая себе голову высокими помыслами, хватать все возможные ра-боты, самую большую лопату и копать, копать и копать... Как только остановился, чтобы помыс-лить, а чего же тебе хочется делать, тут тебе и хана.
Дальше возникает вопрос: "Означает ли это, что великая американская экспедиция завершилась провалом?" Ни в коем случае. Это означает, что нужно ползти по канализационной трубе дальше к светлому будущему - ведь развернуться и поползти обратно все равно
Пока
Юра
Привет, Маша!
Вот тут ты и уловила суть всех религиозных кон-тор. Хорошие они такие, добрые... благостные очень. Только деньги платить не хотят. Это, я сказал бы, есть общая доминанта, которая объе-диняет их всех - от огнепоклонников и ламаистов до харизматов. На своем славном четырнадцати-летнем пути сотрудничества со смиренными тру-жениками на ниве христианской веры я это выяс-нил наверняка. Основной принцип - ухватить на грош пятаков, ну, например, чтобы книгу на 400 страниц им перевели и отредактировали за 1000 долларов.
Вчера мы весь день протолкались в одном задум-чивом заведении под названием Департамент им-миграции.
Да, теперь я могу гордо говорить, что федераль-ное правительство официально признало меня хо-рошим человеком: ведь слону понятно, что плохо-му человеку грин-карту не дадут! Конечно, Депар-тамент иммиграции показал товар лицом. На что уж мы взрастали в очередях, но такой очереди!!! Представь себе, что она начинается на улице.
Легкий морозец с ветром. Стоим. Прикидываю скорость движения, думаю: "Ну, ладно, полчасика, от силы час, ничего страшного".
Запускают внутрь. И тут моим глазам откры-вается ОЧЕРЕДЬ, свернутая в двадцать колец, как питон. Исчезает она в этой хреновине, где тебя проверяют на металл. Время от времени мимо прогоняют группы тех, кому назначено на со-беседование (в общей очереди они не стоят).
Слышны команды с какими-то эсэсовскими ин-тонациями:
– Stand by the wall! Move on! – («Стать у стенки! Продвигайтесь вперед!»)
Поневоле в голову закрадывается мыс-лишка: "А может быть там, за этой дверью, просто стенка?! И ставят к ней всех этих бедолаг - вот, мол, вам, ребята, и грин-карта"!
Давлю в себе такие гаденькие опасения.
Кое-как доползаем до этого входа. Поднимаемся вверх по эскалатору. Здравствуй, жопа, Новый год! Еще одна очередь - может быть не такая устраша-ющая, как предыдущая, но движется медленнее.
Дети начинают сдавать, не привыкли они к та-ким делам. (Естественно, что сидеть негде, есть нельзя, как, впрочем, и курить). Всему прекрас-ному приходит конец - следующая очередь хотя бы позволяет вальяжно развалившись сидеть в креслах и смотреть на светящееся табло, поджидая, пока подойдет твой номер.
В общем все эти радости заняли у нас семь с по-ловиной часов.
Да здравствует демократия! Да здравствует сво-бода! Мало того, даже мои опасения насчет рас-стрела оказались необоснованными.
В общем, отмучились. Так что теперь Майк пусть носа не задирает. Я тоже теперь резидент, и не какой-нибудь, а официально признанный ре-зидент в гнезде мирового империализма.
Юра
Ноябрь 1999
Привет,
Ну не пойму я, бабоньки, вашего брата, и все тут! Казалось бы, что может быть приятней, чем обладать всеми полагающимися по штату изгибами и аксессуарами. Так нет, вместо того, чтобы радо-вать мужиков своими формами, вы стремитесь по-терять всяческий физический облик, очевидно, что-бы мы больше размышляли о предметах духовных и устремлялись бы, так сказать, ввысь - к горнему.
До осени прошлого года моя жена была как же-на. Потом вдруг ей показалось, что ее слишком много. И моя супруга резко перешла на слим-фэст. Она героически ничего не ела, только пила эту гадость.
Первые пару недель я относился к этому как бы с добродушным стариковским юмором. Мол де, дело молодое, пусть побалуется. Потом с тревогой стал замечать, что жена начинает утрачивать всякие материальные очертания. Никакие мольбы, вопли и стенания не помогали.
Язык не поворачивается сказать, на сколько раз-меров она похудела. Естественно, что, обретя об-лик французской кинозвезды, любимая стала тут же стрелять глазом во все стороны, как Мари Жють из "Необыкновенного концерта".
Само собой, что в Рокфорде поднялась паника. Забыв про главное достижение американской ци-вилизации – закон о sexual harassment, - слабонерв-ные водители сигналили ей и жалобно что-то кри-чали из машин. Я их понимаю - аборигены вообще не избалованы в отношении женщин. Не могу сказ-ать, как их жены с точки зрения постирать или, скажем, борща мужу сварить, но с позиции эсте-тической их бабы - самое жуткое зрелище после Хиросимы.
Чтобы не быть угрозой безопасности движению, пришлось моей голубке хоть чуть-чуть набрать вес. (Естественно, что я горячо приветствовал эту тен-денцию). Так что подумайте, родные, стоит ли... Ведь рядом живет любимый человек, нужно ли так его травмировать?
Маша, из своей британской дали, с туманных берегов Альбиона, ты спрашиваешь, что же это, в сущности, такое - грин-карта и как люди проры-ваются в Америку.
Грин-карта - это синее море и белый пароход, это молочные реки и кисельные берега, это сияющая вершина и апофеоз, это экстаз и атас.
Естественно, что грин-карта вообще-то не зе-леная, а белая. Она подтверждает право человека на постоянное проживание в США (бессрочное). Грин-карта дает нам все права американских граж-дан кроме права выборов. Иными словами, теперь мы белые люди.
Само собой, что с бурным развитием демократии в России утвердиться в США становится все труд-нее и труднее. Политическое убежище стало во-обще нереальным - разве что ты явишься в иммиг-рационный суд с кинжалом в спине, а к нему будет привешена карточка с многочисленными угрозами в твой адрес (угрозы, естественно, должны носить политический или религиозный характер). Раньше лазейка была оставлена для баптистов и пятиде-сятников, поскольку они имели статус гонимой (в России) церкви. Но сейчас и эту лафу, кажется, прикрывают, то есть, до конгресса вдруг дошло, что их давно уже никто и ниоткуда не гонит.