Кто вы здесь, в Америке?
Шрифт:
Ну, камеры мы уже видели в следственном изоляторе и женской тюрьме, разницы нет. Ваня Прокопчук, прокурор из Бельц, спрашивает, что нужно, чтобы заключенный мог воспользоваться телефоном. Его явно не понимают и отвечают, что телефоном можно пользоваться с восьми утра до десяти вечера. Нас сопровождает замначальника тюрьмы по режиму, улыбчивый, полноватый, в больших очках. Добродушно отвечает на вопрос об осведомителях - да, конечно, стукачи есть. Можно не волноваться, все, как у людей. Кто-то спрашива-ет об увиденном в камере телевизоре. Это Надя спрашивает, роскошная блондинка, адвокат, тоже
– Телевизор есть практически в каждой камере. Заключенный покупает его на свои деньги и смотреть можно сколько угодно.
–
За пользование телевизионным кабелем взимают плату. Для этого все, что есть в тюремном ларьке, облагается двадцатипятипроцентным налогом.
– Какие сигареты продаются в тюремном ларьке?
– любопытствует молодой майор полиции Саша.
– Согласно законам штата Миннесота, ку-рение в общественных зданиях запрещено, а испра-вительное учреждение - общественное здание.
–
Не хило! Ко всем радостям тюрьмы еще и пытка запретом на курение. Следующий вопрос про свидания.
– Пожалуйста, но не больше двух часов в день - через стекло по телефону.
–
– А как с длительными свиданиями, если заключенный женат?
–
– Длительных свиданий нет. –
– Нет вообще?
–
– Нет вообще.
–
Идем дальше. Тюремная часовня, медблок с роскошным оборудованием, прачечная. Мы уже знаем, что личное белье заключенные сдают в стирку каждый день, верхнюю одежду раз в три дня, а постельное белье - раз в неделю.
В библиотеке худощавый парень в джинсах и с интеллигентной бородкой рассказывает о тю-ремной газете, которая здесь же выпускается. Уни-форму заключенные не носят и налысо их не стри-гут, и никак я не могу понять, зэк это или не зэк. Не выдержав спрашиваю:
– Are you an inmate? («Вы заключенный?» ) -
Оказалось, заключенный.
Чистенький кафетерий, чистенькая кухня. На полу штабелем коробки с апельсинами. Это мы уже видели. Кормят, по нашим понятиям, как на убой. Поэтому и узники все такие накачанные. Наркотиков нет, выпивки нет, баб нет, курить не дают - жри да мышцу качай.
Через зеленый двор проходим в промзону. Здесь делают офисную мебель. На входе надзира-тели и традиционный металлодетектор. Каждого пятого зека надзиратели обыскивают при входе и выходе. Проходим мимо нескольких групп заклю-ченных. Ловлю обращенные на женщин жадные откровенные взгляды. Это, конечно, не удивитель-но, просто для Америки такие взгляды непривыч-ны.
Неожиданно ощущаю опасность - впервые за шесть лет в Америке. Ощущение это прекрасно знакомо всем в России. Идешь темной улицей, а навстречу кампания подвыпивших приблатненных ребят. В благопристойной Америке это быстро за-бывается. А сейчас мои инстинкты сигналят вовсю. Не потому, конечно, что есть какая-то реальная опасность, нет. Просто от зэков исходит угроза. От их быстрых взглядов, движений, от манеры дер-жаться... Все узнаваемо.
Опять выходим во двор. Зеленая травка, ог-ромная спортплощадка. Пока переводит Алекс, размышляю о загадке другой тюрьмы. Позавчера мы были в женском исправительном учреждении в Шакопи. Срока - от года до пожизненного.
Ну да, все просматривается камерами.... по-нятно, что заключенные передвигаются только в определенное время…. Это понятно. А вот почему они, все-таки, не бегут? Тюремного одеяния нет, ходят в обычной одежде. Пусть телефоны прослу-шиваются, но договориться-то все равно можно? Машине достаточно даже не остановиться, а прос-то притормозить на секунду на улице. Квартала че-рез три-четыре пересаживайся в другую машину и... ищи ветра в поле! Поймают, конечно, это ясно. В Америке все компьютеризировано и долго не побегаешь - вычислят. Но ведь бегут из тюрьмы не только, чтобы убежать; бегут, чтобы ощутить сво-боду - на два, на три дня, на неделю.
Вопрос о побегах задают, но ответ стран-ный. Им, мол, в основном, бежать некуда.
В Стиллуотере у заключенных таких вариантов нет. Одиночные камеры, решетки, выш-ки с вооруженной охраной, мощная кирпичная сте-на. А за стеной невероятной красоты яблони в майском цветении и живописнейший городок Стиллуотер. Здесь толкутся туристы, много кафе-шек и антикварных магазинов. Мы часто при-езжаем сюда с детьми, чтобы погулять по набереж-ной реки Сент-Крои, отделяющей Миннесоту от Висконсина.
Миннесота
Май 2002
О нелегалах
В этом вопросе, как, впрочем, и во многих других, ясности нет никакой. Одни считают, что нелегала сразу же хватают и высылают из Америки, другие думают, что, в общем-то, нет ничего страшного, если на какое-то время человек оказался без законного статуса на территории США, и что это дело поправимое. Ни те, ни другие не правы.
Нелегала никто не преследует, никто за ним не гоняется. Попадется, вышлют, а, в общем-то, го-сударство энергию на него не тратит. Но этот чело-век не имеет никаких прав и хилые перспективы на выход из своей незавидной ситуации. Это амери-канский вариант советского бича, который ночует по теплоцентралям.
Нелегал может отбыть из Америки только в одну сторону. Обратно его не пустят. Нелегала не возьмет на работу ни одна американская компания. Ему никто не продаст дом, потому что в числе до-кументов необходимо представить доказательство своего статуса постоянного жителя Америки - грин-карту.
Работу нелегал найдет, но самого низшего класса в самых непритязательных русских или, скажем, польских компаниях. Официально взять его на работу никто не рискнет. При оформлении нужно давать свой номер карточки социального страхования и показывать грин-карту. Ни один американский работодатель не будет закрывать глаза на отсутствие таких документов. Если выяс-нится, что у кого-то работают нелегалы, государс-тво даст владельцу бизнеса по темечку от души - шкуру снимет и по миру пустит.