Кто я?
Шрифт:
– Ты смотрела мультики?!
– Это детство, Тим, а оно не вписывается ни в эксплицитную, ни в имплицитную память. Сохраняется на уровне рефлекторных знаний, а, точнее, инстинктивных рефлексов.
– Ты всё-таки врач! – убеждённо подытожил Тимофей.
Они беседовали долго, пытаясь разными способами вызвать воспоминания собственной жизни, когда в палату вошла сестра, толкая перед собой сервировочный столик.
– Я так и думала, что вы оба будете здесь. Для соблюдения режима необходимо поужинать. Потом можете продолжить
– А можно я останусь ночевать в этой палате? Здесь три свободные койки и обещаю, что не буду нарушать режим.
Сестра переложила тарелки на обеденный стол, пожала плечами и сказала:
– Подобные решения я принимать не могу, но доложу Ирбеку Мусаевичу. Ужинайте. Когда вернусь за посудой, сообщу его мнение.
Больничная еда не чета ресторанной, однако отвращения не вызвала и оба быстро умяли кашу с кусочками фруктов. После чего, реально почувствовав голод, дружно проглотили булочки, запивая сладким компотом. Чувства насыщения столь скудный ужин не вызвал, но бежать за добавкой посчитали неразумным. Не стоило нервировать персонал, особенно, если хочешь получить уступку, в виде разрешения остаться на ночь в одной палате.
Медсестра вернулась через полчаса, толкая перед собой всё ту же тележку.
– Ибрек Мусаевич, не возражает, чтобы вы занимали одну палату. Только, - сестра понизила голос до шёпота и доверительно подмигнула, - Ежели вас приспичит, не забываете о видеокамере. Отключить её никто никому не позволит, так что, рекомендую, накрыться одеялом.
– Да мы… - начал было Тимофей, глядя на хихикающую подружку.
– Да, ладно. Я что совсем ничего не понимаю? – отмахнулась сестра и плотно притворила за собой дверь.
– Как думаешь, местные знают про нас? – тихо спросил Тимофей, косясь на антивандальный конус видеокамеры.
– Опять намекаешь, что игра началась? Тогда, что нам делать? – высказала свои страхи Мария.
– Блин, Маша! Это ты всё время твердишь про какую-то игру! Забыла? Я предполагал совсем другое! Опять же, вспомни собственное утверждение о верности первого впечатления! Я – попаданец! Этот мир не мой! Тому куча подтверждений! Ты больше про игры знаешь, тебе и принимать решение!
– Не психуй, Тим! Давай спокойно думать! Вдохни глубоко… Задержи дыхание… Медленно посчитай до трёх… Выдохни ртом… Выпусти весь воздух из лёгких. Молодец! Повтори ещё пять раз. Медленно. Это успокоит тебя.
Тимофей сидел и проделывал дыхательные упражнения, вспоминая, что подобное уже читал у Макса Фрая в «Лабиринтах Ехо» и смотрел в «Звёздных войнах». Про недавний голод забыл. Страх перед неизвестностью по-прежнему присутствовал, но отступил на второй план, уступив место желанию детально осмыслить произошедшее с ним… С ними, потому что он внезапно почувствовал ответственность за эту девочку, которая, во всяком случае внешне, немного младше него.
Мария не торопила. Дождалась, когда напарник поднимет взгляд от пола и в зрачках тупая безнадёга сменится искрой
– Готов? Твои предложения?
– Думаю камеры нам стесняться не имеет смысла. Если врач и персонал в курсе того, что с нами произошло, то любое наше намерение они воспримут, как согласие вступить в игру. Если нет, то тут два варианта. Первый, они обо всём доложат полиции, переложив, тем самым, ответственность на правоохранительные органы. Второй… этот Ирбек Мусаевич, примет волевое решение и упрячет нас в психушку. Оба варианта будут означать, что врачи не в курсе нашей ситуёвины.
– Это внешние факторы. Нам что делать?
– Внешний фактор сейчас определяющий! – твёрдо гнул свою линию Тимофей, - Если ты права, и мы вляпались в какую-то игру, то наши похитители гораздо продуманнее, чем мы полагали до этого. Они знают, что сами не определим, что от нас требуется. Должны быть какие-то подсказки. Или триггер, который запустит игру, стимулирует нашу реакцию, направит её в нужное русло.
– Значит ждать? А если ты прав, и мы оба попаданцы? – осмысливая предложение напарника, спросила Мария. – Что должны делать попаданцы, попав в новую локацию?
– Забей, - устало отмахнулся Тимофей, - Книжные советы нам не подойдут. Их придумывают, чтобы позабавить читателя и заработать бабло на продаже книжек. В нашем случае лучше ждать и надеяться на благоприятный исход. Мы, хвала всевышнему, попали не в рабовладельческий мир, не в фэнтези с кровожадными орками, а в нормальную цивилизованную локацию.
– Значит, необходимо всё рассказать тому молоденькому лейтенанту? Думаешь, он поверит?
– Думаю, нас отправят в инстанцию повыше. Что у вас? ФСБ?
– А те передадут в какую-нибудь лабораторию, где нас будут исследовать под микроскопом.
– Хреновая перспектива. В вашем мире можно затеряться?
– Уехать в глушь и не пользоваться электронными гаджетами.
– Чем это отличается от тюремной камеры?
– Свободой. В камере ты не сможешь закрыть за собой дверь. Её запрёт надзиратель. А в Сибири можно поселиться в таёжной деревеньке, где люди не суют нос в чужие дела и не пользуются благами цивилизации. Я в интернете нашла как минимум восемь таких поселений. Они не пускают к себе ни журналистов, ни надзирающие органы. У них даже есть особый статус и неприкосновенность. При условии, не покидать означенную в договоре территорию.
– Это далеко?
– Ближайшее в полутора тысячах километров.
– Охренеть! Допустим, мы сейчас сбежим, как доберёмся при тотальном контроле искусственного интеллекта?
– Я уже думала. Тут главное неожиданность. И придётся добираться на своих двоих. Любое транспортное средство оснащено либо автопилотом, либо системой блокировки двигателя.
– Какой-нибудь писатель наверняка придумал бы способ. Нашёл водителя-диссидента, который выключает систему контроля. Вон в «Игре в кальмара» полицейский проник на сверхсекретную баржу, сбросил за борт охранника, шлындал всюду как родной и его никто не смог вычислить. Эпизод смешной и притянутый за уши, но в кино это всегда прокатывает.