Кто я?
Шрифт:
– Нам не дали сценарий, - вздохнула Мария, - Нашу книгу придётся писать самим.
Солнышко за окном село и стекло превратилось в чёрный проём, ведущий в неизвестность. Сверху рассыпалась горсть тусклых звёзд, лишённых романтического шарма, если наблюдать за ними из освещённой комнаты. Снизу, смутно проглядывали парковые фонари, окружённые жёлто-оранжевым ореолом, словно кто-то развесил вдоль дорожек миньонов.
Возбуждение, подпитываемое бешено вырабатывающим адреналин организмом, исчезло. Его сменила не просто расслабленность, а натуральная вялость,
– Утро вечера мудренее, - напомнила Мария, видя, как мается Тимофей, борясь чарами Морфея, - Скорее всего, в состав капельниц входили седативные препараты. Это не значит, что врачи желают нам зла. Так принято по инструкции.
– Всё-таки ты врач, - убеждённо констатировал Тимофей, расстилая соседнюю кровать.
– На врача нужно учиться шесть лет. Потом ординатура, практика… Я видела себя в зеркале. Два курса максимум.
Спорить не было сил, и Тимофей закрыл глаза, едва только голова коснулась мягкой подушки, пахнущей медикаментами и антисептиком.
Некоторые говорят, что сон – это репетиция смерти. Душа отправляется летать, блуждая по бесконечным уровням фантазий…
Здание содрогнулось от мощного взрыва. Задребезжали стёкла в оконных рамах, но выдержали. Взрывную волну приняли и погасили стены палаты. Рифлёная вставка входной двери лопнула. Осколки чуть-чуть не долетели до кроватей. Большая часть удержалась на нитях армированной основы. Через дыры в комнату ворвался затхлый воздух, наполненный частицами пыли.
Одновременно с этим взвыла дежурная сирена и включились противопожарные распылители.
Тимофея сдуло с койки, но не взрывной волной, а желанием спасти подругу. Он не знал, где взрыв, будут ли ещё и какие их ожидают последствия. Он просто схватил девушку и утащил, вместе с одеялом, под кровать.
– Ты хотел триггер? – обнимая, накрывшего её своим телом, Тимофея, прошептала Мария, - Ты дождался его.
Глава 8
В отличие от потеряшек, как прозвали Тимофея и Марию в Отрадном, Черов не спал. Сидел с мамой на кухне, пил сладкий чай и слушал наставление матери о том, что соломенная панамка не создаёт о нём правильного впечатления. В ней он выглядит легкомысленно и незрело. Лидия Максимовна утверждала, что для создания имиджа серьёзного милиционера, ему требуется приобрести стетсон, как у героев её любимых вестернов. Денис внимал, периодически кивая, но спорить не решался.
Мама не понимала, что имидж «крутому Уокеру» создала не шляпа, а умение быстро успокоить любого, кто не согласен с его мнением. Дело даже не в кулаках и умении ими пользоваться. Вот, Данилыча, все уважительно называли «шериф». И при этом Денис не помнил, чтобы он когда-нибудь сорвался на ком-то из задержанных или избил подозреваемого. Да и ковбойскую шляпу он никогда не носил.
«Здесь что-то другое», - размышлял Черов, когда за отрытым окном раздался сильный хлопок.
– У кого-то день рождения, - предположила Лидия Максимовна, подливая себе в кружку кипяточку, - Ты пойми, уважение начинается с первого взгляда. Если
Денис уже не слушал. За хлопком донеслись завывания автомобильных сигнализаций, а это уже нарушение общественного порядка. Это значит, что пьяные гости именинника не просто запустили петарду во дворе дома, а вышли на парковку и мешают отдыху добропорядочных горожан.
Конечно, он не собирался, подобно мышеподобному герою боевиков срываться с места и лететь усмирять нарушителей. Просто отметил факт и зафиксировал время, чтобы потом в участке блеснуть своей осведомлённостью.
Чаепитие и прослушивание лекции на тему: «как стать успешным и завоевать уважение окружающих», несомненно продолжилось бы, но в этот момент проснулись сразу два телефона.
На мобильный Лидии Максимовны пришло уведомление от МЧС о террористической атаке на БСМП, а треньканье стационарного в прихожей указывало на вызов оперативной системы оповещения, которая мгновенно рассылала голосовые сообщения на все закреплённые за сотрудниками средства связи.
Денис метнулся в свою комнату, где мигал экраном, поставленный на беззвучный режим, смартфон.
– Слушаю, Черов! – крикнул он, предчувствуя что-то нехорошее.
– Код 10-0 и 10-1, - доложил механический голос, не тратя времени на уточнение деталей, - Уровень террористической опасности жёлтый.
– Получение подтверждаю. 22.47, - ответил Черов и отключился.
Следующие действия он совершал в полуавтоматическом режиме. Крикнул матери, чтобы закрывала все ставни и двери. Собрал в охапку разбросанные по столу листки, в которых от руки записывал тезисы, чтобы потом скормить их нейронке на планшете. Зачем-то сыпанул сухого корма рыбкам и, пролистав в рамке несколько фотографий, выбрал ту, где его возлюбленная с укором грозит пальчиком. Одновременно пытался переодеться из домашнего в одежду, более приличествующую появлению на службе.
Как всегда, вышло дольше, чем если бы он делал что-то одно.
– Что случилось? – напряжённо спросила Лидия Максимовна, набирая код на замке оружейного сейфа. Ошиблась, чертыхнулась и принялась нажимать цифры повторно.
– Не знаю! – признался Денис, обувая тяжёлые ботинки на толстой подошве, - Назначен общий сбор. Походу, это был не праздничный салют. Где мои краги?
– Ты собрался ехать на мотоцикле? Это опасно! – охнула Лидия Максимовна, наконец, справившись с замком, - Я, когда закрывала окно, слышала далёкий вой сирены!
– Мама! Мне только до участка! Сама знаешь, что использование личного транспорта на службе запрещено.
– Возьми папин «Чеглок». Он как раз в седельную сумку влезет.
– Мама! Вооружись сама и никуда не выходи из дома!
– Возьми! – не терпящим возражений тоном, приказала Лидия Максимовна и насильно всучила короткоствольный дробовик, - Сам знаешь, что я предпочитаю дамскую «Абиссинку».
– Мама! – целуя Лидию Максимовну в щёку, запротестовал Денис, - Вдруг что-то серьёзное, а из этой пукалки только одуванчики сбивать.