Кто я?
Шрифт:
— Ну, как же! — по-мальчишески возмутился Денис, — А БПЛА и пластит?
— Просто умные, — пояснил свою мысль Хлуцевич, — Решили отвести от себя подозрения. Ты, например, уже купился на версию приезжих спецов, решивших устранить Золотарёва. А что им сделал этот парень? За что ему такая честь?
Вот от этого замечания Черов реально присел на пятую точку.
Пока офицеры делились суждениями, они успели обогнуть, подвергшийся удару корпус, и выйти к крыльцу центрального входа. Здесь-то лейтенант и приземлил задницу на одну из скамеек. Подполковник, словно, не
— Как же так, — растерянно прошептал Денис, выгребая из сумки листки, исписанные мелким, почти каллиграфическим почерком, — Получается, я строил все свои версии исходя исключительно из ложных предположений! Мне и в голову не пришла мысль, что потеряшки просто прятались от кого-то и путали меня, чтобы информация не просочилась за пределы Отрадного. Какие они диверсанты? Если бы они заминировали НПЗ или установили маячки наведения ракет, то по всем правилам ведения подрывной деятельности, выдвигались бы в заранее обусловленное место, где их поджидала группа прикрытия. А они попёрлись в центр агрохолдинга, где привлекли к себе внимание и местных СМИ, и милиции. Зачем, если они диверсанты?
— Второе, — Денис порвал, столь любовно записанные тезисы, и бросил обрывки в урну, — Главное не почему они прятались. Даже не от кого! А что такое они могли узнать, если за ними охотится столь мощная организация?
Мощная — это фигура речи. В понимании Черова, любая организация, способная просчитывать свои действия, привлекать сторонних исполнителей и организовывать устранение нежелательных свидетелей, поражала воображение. Самая крупная банда, действующая на территории агрохолдинга, передвигалась на лошадях и подводах, а погорела на том, что один из её участников выложил фотки в соцсети.
А тут БПЛА с пластитом!
Решив, что просто необходимо зафиксировать свои новые мысли, дабы потом не сбиться с верного направления, Черов достал планшет и принялся оформлять пришедшую на ум версию в виде рапорта начальнику следственной группы.
Ему бы опыта побольше или посоветоваться с кем-то... Юношеский задор только у Стивенсона или Жюля Верна приносил положительные плоды... или результаты.
Занимаясь графоманией Черов пропустил не только предварительный разбор полётов Хлуцевича с оперативниками группы, но и корректировку планов, с раздачей новых заданий.
— Ты где лазил? — строго спросил подполковник, когда Денис подлетел с прорывной версией в деле о террористической атаке.
— Вот! — радостно сообщил лейтенант, протягивая ему планшет со своим свежим планом расследования.
— Забавно, — хмыкнул подполковник, прочитав измышления Черова.
Точнее, он произнёс другое, более ёмкое слово, но из-за этических соображений его не следует публиковать.
— Рад, что ты сумел развить мою мысль до гипертрофированных размеров, — это опять же перевод на цензурный язык, — Ты предлагаешь включить обоих в программу защиты свидетелей. На каких основаниях? На твоём предположении, что потеряшки стали свидетелями чьего-то преступления? Ты смотри, даже графу «следственные
— Это же очевидно! — попытался убедить начальника Черов.
— Особенно пункт «В» понравился, — продолжил Хлуцевич, не обращая внимания на горячность лейтенанта, — «Время террористической атаки совпадает с временем прибытия капитана Любимова. Следует проверить его контакты на предмет координации действий террористов, с учётом, что федеральный агент имел полную информацию по местоположению гражданина Золотарёва». Мощно задвинул! Это просто космос!
— Есть теория, что преступники эволюционируют в ногу с прогрессом. Простота осталась на уровне бытовых преступлений. Чем мощнее ОПГ, чем сложнее схемы их преступлений. Сравните времена Шерлока Холмса и наши дни.
— Что книжки любишь читать меня предупреждали, но капитана Любимова нахрена приплёл? Хочешь проблемы с федералами?
— Это моя версия! И, на мой взгляд, она требует проверки.
— Такие версии нужно на ухо начальству докладывать, а не в планшет записывать, — неодобрительно покачал головой подполковник, — Любые записи в планшете утекают в базу и Искин проверяет на соответствие УПК. Из какого места твоя фантазия фонтанирует?
Стоящие поблизости патрульные дружно засмеялись, даже не пытаясь скрыть причину насмешек. Хлусевич неодобрительно взглянул на них и неожиданно взорвался:
— Чего ржёте олухи? Ваш взвод поголовно на переаттестацию направлю! Совсем берега попутали! Спать на службе!
— Я опять чего-то пропустил? — униженно промямлил Черов, когда подполковник немного остыл и закурил, выйдя из холла на крыльцо.
— Мохов погиб, — устало сообщил Хлуцевич, не глядя на лейтенанта, — Знал его?
— Из патрульно-постовой? — охнул Денис, — Я же сам направление на дежурство подписывал.
— Это уже не просто теракт. Это нападение на сотрудника при исполнении.
— Как так получилось?
— По показаниям медсестры, Золотарёв, решил переночевать в одной палате с Сафоновой. Дескать они возлюбленные, узнали неожиданную новость о беременности... ну и все дела... Дежурный врач возражать не стал и разрешил им провести ночь вместе. А эти пэпсы бросили жребий, кому первому отдыхать, а кому караулить. Повезло Мохову. Раз место в палате освободилось, то он решил вздремнуть на кровати Золотарёва. Блескучий случай!
— И что теперь? — совсем растерялся Черов, — Нужно служебное расследование возбуждать, в рамках дисциплинарного производства...
— Вот что лейтенант, — Хлуцевич погасил окурок о край урны, — Я, конечно, понимаю для чего Данилыч прикрепил тебя к группе. Типа опыта набираться и всё такое... Как-никак сын погибшего товарища... Крестник Вероники Аркадьевны... Только заруби себе на носу, никакого расследования не будет. У Мохова жена и сын остались. Выводы комиссии предсказать не сложно. Признают парня виновным в нарушении устава и никакой пенсии вдове. Понял меня?
— Так точно, — неуверенно подтвердил Денис, — Погиб при исполнении. А как же...