Кто я?
Шрифт:
— Это табельное оружие! — всё ещё упорствуя в своей исключительности, хмыкнул Денис, — Ты не сможешь из него выстрелить. Спусковой крючок автоматически блокируется.
— Серьёзно? — иронично переспросил Ломов, открывая створку окна.
Затем выставил по локоть руку, чтобы в комнате потом не сильно воняло порохом и нажал спусковой крючок. Звук выстрела заставил Дениса подпрыгнуть от неожиданности. Настолько он был уверен, что у ветерана ничего не получится.
Гизмо только матюкнулся, пригибая голову и, воспользовавшись сумятицей, глотнул из стакана.
— Сядь и затихни! — убрав улыбку, приказал Ломов, ставя пистолет на предохранитель, — Сейчас закончу
— У меня ствол бракованный? — потерянным голосом спросил Черов, опуская зад в кресло.
— Нормальное у тебя оружие, — успокаивая озадаченного лейтенанта, сказал ветеран, пряча пистолет под фартук и назидательным тоном добавил, — У меня в палец вшит чип-вездеход, дающий допуск к любой стрелковой системе. Конечно, если она стоит на вооружении России.
— Плеснуть? — ехидно предложил Гизмо, открыто глумясь над поражением будущего свояка.
Денис мельком взглянул на бутылку с непонятной надписью на латинице и отказался. Нужно отдать ему должное. Несмотря на крах собственного эго и утраты уважения от тех, кто априори обязан был подчиняться его командам, Черова не покинула способность критически оценивать происходящее. Он проиграл, недооценив противника. Оказался слишком слабохарактерным, чтобы принять руководство. Но это не значит, что перехватить инициативу невозможно.
— Поставь бутылку! — сказал он, проделав несколько дыхательных упражнений, — Начни с самого начала. Любая мелочь может повлиять на выбор правильного решения.
— Чего начинать-то? — пожал плечами Гизмо, — Сейчас приедет наряд и организует конвой прикрытия. Отдыхай, Деня, расслабься. Пусть те, у кого больше звёзд на погонах, командуют дальше.
— Ты уверен? — сдерживая раздражение спросил Черов, — Я допускаю, что прямо сейчас, прямо сюда может прилететь БПЛА с центнером взрывчатки и от дома останутся только дымящиеся развалины. Того, кто хочет убить Золотарева, не остановят патрульные с шокерами. Начальники с большими звёздами чего-то изначально упустили. Если не поймём сейчас, нас вместе закопают в одной братской могиле. Ещё не понял, что кто-то целенаправленно сливает информацию о наших перемещениях?!
Вряд ли панкер проникся идеей докопаться до сути происходящего. Его интеллекта на подобное просто не хватило бы. Зато перспектива стать трупом от барражирующего боеприпаса не на шутку испугала. А с учётом недавних событий, обещанная вероятность, выглядела более чем реалистичной.
— С чего ты взял, что охотятся на Тимофея?
— Я опер! — веско заявил Черов, но поймав недоумённый взгляд напарника, стушевался, — Хреновый пока, но опер. Первый удар нанесли по палате Золотарёва. Эксперт сказал, что дрон имел малый вес заряда. Следовательно, боевики точно знали, где находится парень и целились непосредственно в него. На парковке стреляли тоже избирательно. Только по внедорожнику, а по мне на байке, не произвели ни одного выстрела. И это при том, что выпустил в нападавших всю обойму.
— Ну да, — поддержал Гизмо, — Машка находилась в другой палате. Когда не знаешь, где рыба, то перегораживаешь сетью реку. А они точечно экран кинули, зная, где самый толстый сазан обитает.
— И на парковке пытались убить Золотарёва. Мы так... Списали бы на сопутствующие потери.
— Щас его Дим Димыч подлатает, и я из него душу вынимать буду! — пообещал Гизмо.
— Ты пока вспоминай, что видел и расскажи кто такой Дим Димыч.
Мельников почесал затылок, побаюкал простреленную руку, скосился на стакан, но не решился сделать освежающий память глоток.
— Может в погреб залезем, от греха подальше?
— Рассказывай!
— Да сумбур один в голове! Пуля свистнула
— Неважно, — напирал Черов, — Дальше!
— Когда сели, я рванул к шлагбауму. Ещё подумал, что его сносить придётся, потому что оплачивать нет времени. Микрик со стрелками даже не заметил. Потом чпок, чпок... вжик, вжик... Руку словно кипятком обожгло, а Машка кричит: все из машины! Ну и вывалился наружу прямо на ходу. Слышу, что очередями палят и пули о металл бьются. Хотел под универсал заползти, а Машка меня хвать за шиворот и к бункеру потащила. Потом сказала, что Тим ранен и заставила его нести. Он с меня ростом и тяжёлый как боров! Чуть не кончил от натуги, а когда за угол повернули, увидел прокатные модули для толкунов. Говорю, давай подскочим на екате, а то волочь Тима нету сил. Короче, поставили болезного на деку, подтолкнули... Машка дорогу показывала, а я замыкающим. Сейчас думаю, что ж затупил так! В багажнике и «Вепрь», и «Мурка»... Батя засмеёт!
— Не тормози, Родя, дальше, — подгонял Черов, опасаясь, что возвращение хозяина помешает поиску истины.
— Да куда дальше? — возмутился Гизмо, — Дальше приехали сюда и Машка давай в домофон орать, мол, открывай Дим Димыч, у нас мерки на хвосте! Ну, этот открыл, такой мальца прифигевший... Грит, ты откель здесь Манюня?.. Короче, я сам нифига не въехал... Только Дим Димыч и Маша походу давно знакомы.
— Откуда?
— Мне-то почём знать? У них спрашивай! Руку мне обработали, бинтом замотали и фиксатор дали. Прикинь, этот мясник хотел рукав у куртки отчекрыжить, чтобы, значится, не мешал. Еле отстоял. Куртка-то почти новая, а на дырку «кляксу» наклею. Прикольно будет. Больше ничего не знаю. А-а-а! Ещё вколол мне что-то и пузырь дал. Говорит, полезно. Сердечную мышцу расслабляет...
Глава 13
"Как говорил один доморощенный философ, не имеющий дипломов ни Гарварда, ни МГУ: всё течёт, всё меняется и в одну реку нельзя войти дважды. Любители цитировать известного Эфесского мизантропа, однобоко понимают смысл данной фразы. Самим же обитателям водоёмов, откровенно начхать на внешнюю суету и чьи-то рекомендации. Им, обитателям, происходящее с водой движение привычно и не имеет отношения к греческим мыслителям.
Взять, например, рыб. Если бы они следовали этой логике, то в реках напрочь отсутствовала жизнь, так как они не успевали бы психологически приспосабливаться к переменам и совершали суицид от регулярного когнитивного диссонанса. Так ведь нет! Живут себе и не тужат. Чешуйчатые, ракообразные, млекопитающие и земноводные, включая в список водоплавающих птиц, не спешат переместиться в дельту широкого устья или озёра, где движение воды минимально и можно сохранять свою идентичность. Не желают страдать от переселения и дефицита кормовой базы. Им, обитателям, вообще плевать на загибы человеческого разума.
Примитивные существа, что с них взять. Они, сопротивляясь течению, остаются в привычных местах обитания и не парятся, что жизнь проносится мимо. Для речных обитателей течение воды, по всем законам физики следующее от истока к месту впадения в море, только внешний раздражитель, эквивалентный нашему представлению о времени. Рыбы, жучки-паучки, тритоны и лягушки ежеминутно пребывают в бесконечно сменяемой воде, ни на метр, не меняя своего места обитания. Все плавники, ласты, перепончатые лапы созданы природой с единственной целью: обеспечить возможность оставаться на месте. Иначе бы течение легко унесло их с собой, подобно мусору, стволам деревьев и трупам врагов, которых терпеливо ждут, сидя на берегу, ленивые мудрецы-пацифисты.