Кто я?
Шрифт:
— Моя школа, — хмыкнул отставник, пытаясь за ехидством, скрыть гордость за ученицу.
— Но я-то гражданский, мне простительно, а вот кое-кто просто облажался, — продолжил ябедничать панкер, кивая на Дениса, — По нему никто не стрелял, а он весь магазин высадил и ни в кого не попал. Сам рассказывал! Подозрительно!
— Забавно, — сделал вывод Ломав и потрогал чайник, — Сходи-ка, вскипяти ещё воды. И завари по новой. Чай над разделочной доской, на полке, в синей банке.
— А почему я? —
— А кто? Сегодня хозяйка отсутствует, так что больше некому.
Едва панк, неуклюже подхватив оба чайника в одну руку, убрался на кухню, Ломов внимательно посмотрел на ученицу.
— Какой можно сделать вывод?
— Мерки не знают, кто я, — предположила девушка.
— И?
— Те, кто нас оставил на опушке и те, кто пытались убить здесь — разные люди. Вернее, организации. Одни хотят, чтобы мы что-то вспомнили... или к чему-то привели, а вторые категорически против такого развития событий. Труп ни о чём не расскажет.
— Верно.
— Что посоветуешь?
— Спрятаться и ждать.
— Чего ждать? Пока само рассосётся?
— Само это не устаканится. Одни вас используют в качестве наживки, вторые, как мишень. Иного выхода не вижу. А когда вы для всех исчезнете, я проведу небольшое расследование.
— Каким образом?
— Вернусь туда, где всё началось. Место найду. Опушка леса, на пригорке, рядом с трассой на НПЗ. Это не трудно будет сделать. Хорошо, Манюня, что у тебя сохранились навыки, хотя бы на уровне рефлексов.
— Ерунда! — заявил Черов, сообразив, что подразумевает отставник под словами «исчезнете для всех», — Я на это пойти не могу! Обязан доставить обоих в Отрадное! Данилыч быстро найдет этих наёмников и выбьет из них правду. Клянусь, он это умеет лучше всех!
— В милиции ребят легко достать. Меня это не устраивает.
— Я смогу всё объяснить и Данилыч спрячет так, что никто не найдёт.
— Полковник прежде всего мент. Будь ты хоть трижды его крестником, потребуется время, чтобы убедить систему в необходимости не просто госзащиты, а соблюдении строжайшей конфиденциальности. Пока будешь доказывать, ребят ликвидируют. Легко и незатейливо. Взорвут вместе с вашим изолятором.
— Нет! — категорически заявил Черов, — Это должностное преступление. Я не позволю!
— Я бы предпочёл решить всё мирным путём. Подумай ещё раз, — предложил Ломов и поставил пистолет на предохранитель, — Где застрял Гизмо? За это время ведро можно вскипятить.
— Наверное, заварку не может найти, — предположила Мария и хихикнула, — А спросить стесняется.
— Что ж за молодёжь пошла? — вздохнул Ломов и встал, — Всё нужно самому делать. Никакого проку от вас.
Проходя мимо Черова, отставник старчески крякнул и, глядя в окно, с возмущением воскликнул:
— За каким хреном они во двор попёрлись! Им же сказали, перекрыть улицу! Ты посмотри, что творят!
Денис непроизвольно повернул голову в сторону окна и это последнее, что запомнил его мозг,
Глава 15
— Хватит меня лапать! — простонал Денис, убирая с груди чьи-то руки.
— Лежите спокойно, товарищ лейтенант, я только куртку расстегну, — строго сказал капитан Дядьков, продолжая возиться с молнией, — Вам лучше не шевелиться. Скорее всего, сотрясение мозга. Щас скорая подскочит.
— Купился как пацан, — кусая нижнюю губу взвыл Черов, внезапно понимая, что произошло, — Вот сука! Сказал, что твои ребята во дворе копаются. Я поверил... оглянулся за окно, и он меня вырубил.
— Хочешь перейти на «ты»? Ну, что ж, момент подходящий, — по-своему расценил вопль Черова капитан, — Спокойно, лейтенант, посмотри на меня. Сколько пальцев видишь?
— Один, мля! С головой всё в порядке. Шея болит. Этот Ломов не гопник, чтобы трубой по темечку лупить. Профи. Как ты здесь оказался?
— Моё начальство согласовало вопрос с твоим и приказали везти вас в шестое отделение. К тому же Отрадненский СОБР прибудет только к вечеру. Какие-то проблемы в пути. Вот, зашёл сообщить, а тут ты в отключке. Вздрючит меня шериф, что не выполнил задание. И подопечных не вывез, и подозреваемых упустил.
— Шериф-то здесь причём. Операцией руководит подполковник Хлуцевич, а ехать на Железку отказался я.
— Все в агрохолдинге подчиняются шерифу. Ваша операция меня не касается. Вот ты в рапорте это и изложи, — потребовал Дядьков, присаживаясь на край дивана, — Подробно обрисуй. И, то, что всю ответственность берёшь на себя, и, что приказал на улице дожидаться. И что ко мне претензий не имеешь.
— Не боись, капитан, — скривился Денис.
Он понимал, что формально командир двадцать восьмого экипажа прав. Однако, чисто по-человечески, тот вёл себя как мелочный и трусливый чинуша, пытающийся прикрыть свою задницу и свалить вину на другого. От этого, Денису стало неприятно, и он испытал ощущение неловкости, когда-то именуемое испанский стыд. Чтобы закрыть тему, принялся искать телефон.
Трубка, как он помнил, находилась в руке. Привстал, заглядывая за подлокотник кресла, и едва снова не лишился сознания. Всё-таки здоровяк шандарахнул его от души. В глазах темнело от резкого движения.
— Полегче, лейтенант, — заволновался Дядьков, заметив гримасу боли на лице Черова, — Ты мне живой нужен. Хочешь воды?
Капитан поднялся, заглянул в пустую кружку. Затем подхватил бокал с коньяком, но, понюхав, оказался от идеи предлагать спиртное. Как-никак алкоголь служит отягощающим обстоятельством при проведении служебной проверки. А то, что она последует, Дядьков не сомневался. Произошедшее, не просто оплошность при выполнении задания, а реальный прокол. Тут не только из органов турнуть могут, но под статью подвести. Шутка ли, провалить задание.