Кто я?
Шрифт:
Человек, входя в реку, тоже не ставит перед собой задачу оказаться в прежней воде, а имеет цель форсировать её по естественному броду. Его желание: выйти на противоположном берегу и продолжить маршрут, не парясь о неизбежности жизненных перемен. Поддержать Гераклита из Эфеса могут разве что любители сплавляться по рекам на плотах. Они, как раз, получают удовольствие от постоянно меняющихся пейзажей.
Для любителей искупаться течение, вообще, благо. Мало кому нравится плескаться в стоячей воде, где до него мылись несколько человек. А кое-кто стирал
Течение — это символ очищения«.
Так рассуждал Тимофей, лёжа на прохладной столешнице в доме бывшего инструктора Марии Сафоновой. Что делал с ним Дим Димыч, напоминающий, в своём мясницком фартуке, героя фильмов-ужасов, его мало заботило. Если человек не возражая, не закатывая глаза от ужаса, не задавая лишних вопросов, берётся вытащить из ягодицы пулю, значит он профессионал.
Главный вопрос, сквозной нитью проходящий через все закоулки сознания Тимофея, звучал так: «Кто я»?
Там, на лесной опушке, глядя на призрачную городскую стену, в его голове роились менее глобальные вопросы. Ну, допустим, временная амнезия. С кем не бывает? Пристрастно разбирая ситуацию, потеря памяти не такая уж редкая вещь, особенно если брать среднестатистические данные по стране. Аварии, падение кирпичей на стройках и гаечных ключей в сборочных цехах. Другие травмы головы, полученные по глупости или криминальным путём. Наконец, алкогольная и наркотическая интоксикации. Добавить сюда старческий маразм и деменцию, и картина приобретает вполне естественный вид.
То, что рядом обнаружилась коллега по несчастью выглядит, конечно, загадочно. Вполне можно рассматривать некие конспирологические теории, но, по большому счёту, паниковать преждевременно. Лучше осмыслить произошедшее, опираясь на факты. Чем ребята, собственно говоря, и занялись. Выстроили, вполне, логичную систему предположений, основанных на личных ощущениях.
Тимофей предположил, что он попаданец из прошлого в будущее. Его сознание каким-то образом переместилось в тело другого человека. Принять произошедшее легче, чем объяснить. К тому же, узнав, от проводившего обследование врача, что прежний владелец тела, зарегистрированный в Пегас-Сити, не совсем полноценный гражданин, имеющий умственные отклонения, Тимофей получил дополнительный козырь, чтобы поверить в такую теорию. Ведь, по канонам жанра, перемещение всегда происходит в оболочку, имеющую физические или умственные недостатки. Ни один мазок таинственного художника-демиурга, не выбивался из цельной картины. Соблюдены все критерии жанра и условия, обеспечивающие его развитие.
С Марией ситуация несколько иная, но и её историю можно вплести в общий узор, было бы желание. Разумеется, она не попаданка. Причину потери памяти ещё предстоит узнать, но факт того, что она из данного временного отрезка, у Тимофея не вызывал сомнений.
Она знает, как обращаться с предметами, вызывающими у него шок. Её данные есть в общем банковском реестре и не вызвали недоверия у программы. Она слишком молода, чтобы быть прожжённой лицемеркой или профессиональной мошенницей.
Большая часть предположений подтвердилась, когда на больницу напали террористы. Впрочем, термин «террористы» Тимофей отмёл сразу. Он никак, не вписывался в канву его восприятия. Террористы — априори не ставят перед собой конкретных задач. Их планы всегда связаны с тотальным запугиванием. Совершить массовую бойню, захватить заложников или просто взорвать бомбу в людном месте — это предел их возможностей. Влиять на политическую власть, путём устрашения мирного населения — это максимум, на что могут рассчитывать их руководители.
Охота на определённого человека, избегая гибели непричастных людей — не их стиль. Это вотчина наёмных убийц. Мария назвала их мерками. Кто такие мерки?
В его понимании, триггер с нападением, означал переход из болота со стоячей водой, в коем они пребывали, в реку с сильным течением. Горную реку, чей бешеный поток способен размозжить голову о камни любому смельчаку, решившему ступить в её воду. А как иначе?
Итак, взрыв был сигналом к началу игры. Оставалось разобраться в её правилах.
Плыть по течению или грести супротив? Ожидать подсказок или выбравшись на берег, затаиться?
Всё время, пока мчался в вагончике по подземной железнодорожной ветке, стоял в очереди на оформление, он думал об это. Пытался разобраться в хитросплетениях задумки организаторов и какой следует предпринять ответный ход. Как понять посыл, переданный им таинственным ведущим или администратором проекта, при помощи взрыва?
Отчаялся, не сумев ухватить ускользающую мысль за хвост и решил посоветоваться с Марией, когда она выйдет из состояния шока.
И тут случилось нападение на парковке. Это уже ни под какие случайности или совпадения не подгонишь. Здесь другая логическая цепочка вырисовывает. Её-то, Тимофей и пытался начать обдумывать, лёжа на кухонном столе, временно заменившим операционный.
«Я главный в команде, потому что первым планировали расправиться со мной. От моих решений зависит, победим мы или проиграем. Когда попытка не удалась, враг пошёл ва-банк, решив разделаться с нами скопом. Кто препятствует вступлению в игру? Конкурент? Богатей, сделавший ставку на другую команду? Или так задумано организатором для придания динамизма игре»?
Тимофей всё-таки пребывал в плену привычных традиций. В его понимании, любое состязание должно предваряться, если не оглашение маршрутов, целей и призового фонда, то табличкой с надписью «старт», звуком холостого выстрела или реверансом гритгёрл в соблазнительной униформе.
Пытался, потому что адреналин, скопившийся в крови, мешал скрупулёзно разобраться во всех деталях. Возбуждение требовало немедленных действий, а не осмысления уже произошедших событий. К тому же, эскулап вколол ему какое-то лекарство, от которого мозг отказывался рассуждать, а предлагал отдохнуть.