Кто я?
Шрифт:
Черов мило улыбнулся, закинул ремень ружья через плечо и приветственно помахал перед объективом камер. Ноль эмоций. Вряд ли охрану осуществлял ИИ. В армии Искину не доверяли. Да и Ломов говорил об операторе, как о человеке. Электроника, как правило, реагировала мгновенна. Неужели, за мониторами архаичных камер, действительно сидят простые солдаты? Круто! В милиции иначе. Даже рапорта составляет Искин, на основе предоставленных ему тезисов. А вдруг бункер с последней войны не открывался? Тогда, там уже третье поколение сидельцев должно находится. Какая
«Да нет, — успокоил себя Денис, — Если бункеру не открывался больше ста лет, то как в нём оказались Тим и Мария? Такого быть не может. Да, строили убежище давно, но предназначение у него другое. Возможно исследовательские лаборатории. Типа, адронного коллайдера. Соснам лет сорок-пятьдесят. Значит шахту рыли где-то в это время. Потом высадили деревья, чтобы скрыть стройку. А почему слухов нет? Да мало ли… Гастарбайтеры строили.»
Черов приставил к двери «Мурку», снял заплечную кобуру и положил к ногам, не вынимая «Чеглок» из чехла. Затем расстегнул молнию и покрутился, растопырив в стороны полы куртки, демонстрируя отсутствие иного оружия. Никакой реакции. Потом, Черов принялся махать руками. Затем попрыгал, изображая кенгуру. Мельник, наверное, сейчас катается от смеха. Только бы заикаться не начал. На кой Денису шурин-заика? Ни выпить, ни поговорить…
Перепробовав все известные движения, необходимые для привлечения внимания, Денис обернулся к лесу и широко развёл руки, демонстрируя непонимание и полное бессилие.
От частокола сосен отделились две фигурки и направились к Черову. Первым, обвешанный скарбом, плёлся Гизмо. Он в точности повторял узор протоптанного в траве лабиринта, но не тратил силы на ужимки, повторяющие походку дешёвых гуманоидных роботов. Ломов держался на пять шагов сзади, демонстрируя полное пренебрежение мер безопасности.
«Сука! — выругался про себя Денис, — Всё-таки обманул! Небось, ржали вдвоём, наблюдая за мной из-за деревьев. Отомщу, когда выберемся из этой передряги».
— Что будем делать? — подавив обиду за шутливые советы, спросил Денис у военного.
Тот пожал плечами и принялся изучать электронный замок.
Что на него обижаться? В конце концов ветеран не дремал под деревом, а проверил маршрут, обезопасив от мин. Если, конечно, мины не являлись частью розыгрыша. Тогда месть будет вдвойне ужасней.
— Офигеть! — выдохнул Гизмо, опуская сумки на землю, — Я теперь матёрый сталкер! А документы мне выдадут? Ну, типа, разведчик девяностого уровня или шпион регионального значения?
Мельников даже облизнулся, представив процедуру торжественного вручения наград от руководства УВД и администрации города. Поведение товарища не походило на продолжающийся троллинг. Так долго терпеть, сдерживая смех, Гизмо не умел. Похоже, и мины, и растяжки существовали в действительности.
— Ага, — кивнул Ломов и левый глаз у него нервно дёрнулся, — С гербовым орлом на красном фоне и чипом биометрики. И соплю на погон повесят, из ноздри главнокомандующего.
Мельников
— Замок старый, но им активно пользовались, регулярно меняя код, — заявил военный, после некоторого размышления, — Теперь, лейтенант, твоя душенька довольна?
— Почему нам не открывают? — вздохнул Черов, понимая, что следующая инициатива ветерана, будет звучать, как предложение уносить отсюда ноги и побыстрее.
— Откуда я знаю? — пожал плечами Ломов, — Основная версия — не хотят. Тупо не желают выдавать своего присутствия. Кто мы для них? Охотники, случайно натолкнувшиеся на странный объект в лесу.
— А им не показался странным способ, которым я подходил лифту? Всё эти ужимки синтетика, с повреждённым процессором и синхронизатором опорно-двигательного аппарата?
— Поверь, они много чего видели и устали реагировать на разные глупости.
— Но три дня назад на них было нападение. Разве не нужно выйти из убежища, обыскать нас, допросить?
— Нет. Думаю, что о происшествии давно доложили вышестоящему начальству и оно приказало прекратить всякую активность. Затихариться и не высовываться. Это армия, лейтенант, здесь реакция на попытку проникновения всегда однозначна. Либо стреляют, либо взрывают. Задерживать кого-то, а потом допрашивать — это ваши ментовские заморочки. Военным они ни к чему.
— Предлагаешь уйти и забыть?
— Ты дебил?
— Восьмой раз спрашиваешь. Не надоело?
— Предлагаю уйти и доложить кому следует по инстанции. Кто у тебя начальник? Подполковник Хлуцевич? Спустишься к мотоциклу, включишь смартфон и позвонишь ему. Пусть решает, что делать со странным объектом на территории агрохолдинга тот, у кого звёзды на погонах толще. Если продолжим ломиться в закрытую дверь, то нас просто ликвидируют как назойливых мух.
— Не романтичный ты, Дим Димыч, — с досадой высказался Мельников, подбирая с земли рюкзак и закидывая за спину, — Походу, смерти боишься.
— Я уже дед…
— Да, ладно, Дим Димыч, я не хотел тебя обидеть. Ты ещё ого-го…
— Заткнись, придурок, и не перебивай. Я уже дед, потому что у меня есть внуки. А значит страх смерти здесь не играет особой роли. Зато появилась обязанность, приглядывать за такими шалопаями, как вы. У вас шило в жопе свербит и побуждает совершать необдуманные поступки. Вот, когда свои дети появятся, тогда и мозги включатся. А пока, слушайтесь старшего.
Черов вздохнул и подхватил МР-175, прислонённое к деревянной перегородке, служащей внешней защитой лифта.
Ружьё весит килограмма три, плюс боекомплект в модульных пазах. Не бог весть какая тяжесть, но, убирая «Мурку», Денис заметил, что стык между створками изменился. Так бывает, когда забываешь запереть на замок и дверь гуляет, лишённая упора ригелей.
Не дав времени голове подумать, рука скользнула в просвет между створками и дёрнула. Дверь не имела петель, поэтому движение вызвало только вибрацию и увеличение щели. Денис толкнул створку вправо и полотно из плотно подогнанных в четверть досок, отъехало в сторону, открыв кабину лифта.