Кто я?
Шрифт:
— Точно! Доказать проникновение в систему охраны склада вполне реально. Достаточно подключить отдел К и Искина. Я сглупил! По статье срок до трёх лет!
— Ты опять ничего не понял, — сочувственно вздохнул Шериф, выпуская в раструб вытяжки струю сизого дыма, — У нас не голод, чтобы применять закон о трёх колосках. Тупо, ради галочки, ты мог припугнуть воришку и раскрутить на меньший срок или административку. Но мент, который дружит с головой, поступил бы иначе. Давай взглянем на ситуацию, с другой стороны. Сколько оперативному сотруднику положено иметь информаторов?
— Не меньше двух, — вздохнул Черов,
— Вот! Три года за два мешка сахара — это много. Мы же не звери. Однако, это отличный повод надавить на воришку и пообещать закрыть дело, в обмен на подписку о сотрудничестве. В обозримом будущем, уверяю, это поможет раскрыть десятки аналогичных краж. У твоего отца подобных стукачей было немеряно.
Черов, снова, горестно вздохнул, понимая, что Шериф прав и как начальник УВД, и как крёстный, наставляющий шалопая на путь истинный.
— Усвоил, дядя Миша. Это, как Аль Капоне посадили за уклонение от налогов.
— Тебе про Фому, а ты про Ерёму! Доисторического гангстера вспомнил, а пользоваться родными законами не умеешь. Лидия жаловалась, что шибко взрослым себя считаешь. Мать не слушаешь, «Закон о молодежи» ругаешь. А знаешь, зачем его приняли?
— Послушав вас, даже боюсь представить. Чтобы малолеток на взрослую зону не отправлять?
— Изначально, чтобы сократить количество пластических операций. Без медицинских показаний ни тебе носик исправить, ни сиськи увеличить. Вышел из молодого возраста — тогда, пожалуйста. Уродуй себя сколько хочешь.
— Это, когда тридцать четыре предельным возрастом считалось. А нафига на десять лет поднимали?
— Я бы предложил тебе самому подумать, но нет у меня времени. Ради другого пришёл. Поэтому скажу кратко, чтобы разные дебилы себе нейропротезы не устанавливали, да омоложением не занимались. Стукнуло тебе сорок пять — делай что хочешь. Хоть нейроскелет вживляй, хоть полную регенерацию или замену органов производи. Если деньги позволяют. К тому же, сейчас в Сити активно применяют методику остановки старения. Какой-то ген отключают и человек не меняется с возрастом. Не будь «Закона о молодёжи», представляешь, сколько шестнадцатилетних подростков, с паспортом пенсионеров, ходили бы по стране? Они там с ума сходят и только закон сдерживает.
Закончив вступление, Михаил Данилович достал из внутреннего кармана весьма объёмистый кожаный бумажник и извлёк пластиковую карточку формата А5. Затем положил пластину перед Черовым.
— Я должен это подписать? — спросил Денис, с недоумением глядя на стандартный бланк, — Исходя из предыдущих ваших уроков, можно сделать вывод, что дела Сафоновой, Золотарёва и террористов прекращены?
— Из твоего обиженного тона, делаю вывод, что мои уроки не в корм коню. Если бы дела закрыли, а обстоятельства засекретили, то, с какого перепуга, я предлагаю тебе подписать обязательство о неразглашении сведений государственной важности? Что-то подобное ты уже подписывал при оформлении в МВД. Прекрасно знаешь, что для сохранения секретности этого достаточно. Даже уволившись со службы ты не имеешь права рассказывать кому-либо о делах в которых принимал участие. Так?
— Да-да, — быстро согласился Денис, понимая, что ошибся, — Я растерян, дядя Миша, и не могу сконцентрироваться.
— Верно, — подтвердил Пучков, — Только уровень допуска другой.
— Кажется, я не готов, — промямлил Денис, внимательно разглядывая бланк.
Никаких номеров уровней на нём не стояло. Обычный текст, с обязательством соблюдать договорённость двух сторон и наказанием за его неисполнение.
— Ну, как знаешь, — облегчённо сказал Шериф, — В понедельник можешь возвращаться на службу. Проверка закончена, у службы собственной безопасности вопросов к тебе нет.
— Как нет? — непонимающе воскликнул Черов.
Наверное, слишком громко и импульсивно, потому что возле сарая звякнуло ведро, словно соседский кот случайно споткнулся об него, забредя на чужую территорию.
— Я же ничего не рассказывал следователю из военной прокуратуры. Вам не интересно знать, что происходило на самом деле? Допускаю, что Мельников и Ломов поведали каждый свою историю, но неужели мнение сотрудника не интересно?
— Интересно — это категория бытового уровня, — наставительным тоном, произнёс Пучков, — С этим чувством смотрят сериалы и всякие шоу на ТВ. Подростки подглядывают за голыми сверстницами, потому что картинки в интернете не дают нужных эмоций. С точки зрения следствия, данная информация не играет принципиального значения. Можешь обсуждать её с коллегами сколько угодно. Жаловаться, плакаться. Главное, чтобы она не вышла за пределы УВД и не стала достоянием СМИ. Сам знаешь, какие санкции за этим последуют.
— Тогда, что это за уровень?
— Подпишешь — узнаешь, — улыбнулся начальник УВД и, слегка повысив голос, добавил, — Раз уж мы закончили, то не против соблюсти древнюю милицейскую традицию: отметить законченное дело хорошей выпивкой. Как на это смотришь?
Возле сарая что-то сочно шмякнуло, будто кто-то наступил на грабли.
— Ещё вопрос можно? — спросил Черов, начиная догадываться о смысле язвительный намёков начальника.
— Исключительно в рамках твоего допуска, — подтвердил догадку Пучков.
— Разумеется, — согласился Черов, размышляя, как правильно сформулировать вопрос, — Сафонова, как понимаю, депортирована в Мурманск. Есть ли гарантия, что полицейские Пегас-Сити не вмешаются и не перехватят девчонку по дороге?
— Денис, Денис, — горестно вздохнул Михаил Данилович, — Ты меня совершенно не слушал, если спрашиваешь такую ерунду. Что ты нарисовал в своём воображении? Что капитан Любимов, во главе отряда, из таких же отмороженных коллег из Пегас-Сити, нападает на наш конвой и увозит девочку в неизвестном направлении?
— Вполне в духе капитана Грома… Из двадцать восьмой серии, — пожал плечами Денис и шмыгнул носом.
— Полицейские обоих городов подчиняются одному центру. Им нет нужды нападать на кого-то в дороге. Это чревато межведомственным скандалом. Девочку доставят в Мурманск, по месту регистрации, а затем могут отправить в любой город, по внутреннему запросу. Это их право, а наша юрисдикция закончилась в момент пересечения границы холдинга.
— Но вы же понимаете, если Сафонова попадёт в руки Любимова и тех, кто стоит за его спиной, девчонке каюк. Её либо замучают на допросах, либо ликвидируют. Вернее, сначала допросят, а в последствии ликвидируют.