Кто же Сей? Книга об Иисусе Христе
Шрифт:
Ну, а на что может опираться вся полнота Божества? Все мы тоже можем в определенном смысле служить «подставкой» для Бога. Мы можем содержать в себе Господа, а Господь может опираться на нас в Своем Промысле. Он волен избрать нас для того, чтобы мы исполняли Его волю, занимаясь каким-то конкретным делом. В таких случаях мы становимся своего рода «Божиими подставками», впрочем, «подставками» чрезвычайно убогими, никак не могущими вместить в себя всю полноту Божества.
Лишь значительно позже слово «ипостась» будет соотнесено с латинским словом persona – «личность». Мы говорим о трех «лицах» Божества, но при этом должны отдавать себе отчет в том, насколько ущербными сравнениями вынуждены пользоваться. Ведь в этом случае
Новый Завет говорит о «Слове», или «Логосе». Евангелие от Иоанна начинается так:
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1).
Ранние отцы Церкви гораздо чаще пользовались понятием «Слово», нежели словом «Сын». Такое предпочтение объяснимо: ведь если речь идет о Сыне, то невольно напрашиваются мысли о том, что когда-то Он был рожден, а следовательно, до этого не существовал. Такие представления приводили христиан к ересям. Понятие «Слово» намного тоньше. Как ум порождает Слово, так и Отец, по мнению святых отцов, порождает Сына. Христос, Сын Божий, является Словом Отца. Он – выражение того, что сокрыто в Отце.
В определенном смысле можно сказать, что об Отце мы вообще ничего не знаем. Отец – это вечная тайна. Отец – сокровенье Сына, а Сын – это явленное Отца, Слово Отца. Впрочем, следует заранее четко уяснить: не существует сравнений, которые можно было бы применить к Божеству. Отцы Церкви подчеркивали: все, что они говорят о Боге, – это уже не Бог, а всего лишь их представления о Нем. Не случайно из-за отождествления истинного Бога с нашим крайне ограниченным пониманием то и дело возникали ереси, вспыхивала злоба, множились раздоры…
Существо Божие абсолютно непостижимо, так же как абсолютно непостижимо и Богосыновство Христа. Однако непостижимые сущности проявляются в ощущаемых энергиях, и мы можем составить себе некое представление о Боге, выразив его даже той несовершенной речью, теми скудными словами, которыми владеем.
Итак, «Слово», «Логос» – это источник учения, источник знания. Иногда «Слово» соотносят с понятием «смысл». Вообще, существует немало различных интерпретаций. Например, в одном из переводов Евангелия от Иоанна мы читаем: «В начале была Музыка. Музыка была у Бога, и Музыка была Бог». Конечно, этот текст нельзя признать полноценным переводом, но в любом случае перед нами – очень интересное осмысление. Исполненная музыка, так же как и произнесенное слово, – это, прежде всего, звучание. И Сын – это есть звучание Отца, звучание предвечной Тишины, характеризующееся гармоничным благозвучием. В этом смысле слово «Логос» вполне может переводиться и как «Музыка». Как Слово рождается в молчании, так и музыка возникает в тишине.
Еще апостол Павел именует Христа Божией силой:
Мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость (1 Кор. 1:24).
Слово «Сила» в данном случае употребляется в очень глубоком смысле. Человек тоже обладает определенной силой – нравственной, умственной и физической. Сама по себе сила – не личностна. Церковь будет возражать, если кто-либо решит представлять Сына Божия в качестве некоей безликой силы Отца. Перед нами – именно личностная Сила.
Не случайно апостол пишет о Христе –
В XIX столетии в трудах великого философа и поэта Владимира Соловьева (1853–1900) возникло учение о Софии, которое позже было развито в работах отца Павла Флоренского и протоиерея Сергия Булгакова (1871–1944).
Они рассматривали Софию не как Отца, не как Сына и не как Духа Святого. У Флоренского есть размышления о «Софии тварной» и «Софии нетварной», а Булгаков размышляет об «ипостаси неипостасной», вводя, по сути, практически четвертую ипостась Божию. В этом случае получается, что Бога и Его творение разделяет некое промежуточное «Нечто», ведь «София нетварная» – это Божий замысел о творении, а «София тварная» – Божий замысел в своем осуществлении.
В свое время мне было очень сложно читать эти работы. Я досадовал на себя за непонятливость и очень обрадовался, встретившись позже с книгой Владимира Лосского (1903–1958) «Спор о Софии». В ней автор показал всю несостоятельность этого утонченно-изощренного философского учения. Полагаю, что Ангел Хранитель сохранил меня от того, чтобы воспринять его.
Ничего промежуточного между Богом и тварью нет и размывать эту границу нельзя. Софиология низводит христианство к языческому мировоззрению. Согласно учению святых отцов, «София» – это не какая-то «Ипостась неипостасная», а Второе Лицо Святой Троицы, Сын Божий.
Начало учения о Премудрости Божией заложено еще в Ветхом Завете. В восьмой главе Притчей Соломона удивительно описывается «София», «Премудрость». Она Сама говорит о Себе, как о «художнице Божией», бывшей при творении мира. Причем речь идет именно о личностной, персонифицированной Премудрости:
Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, [я была] там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя [была] с сынами человеческими (Притчи. 8: 22–31).
Очень поэтично описана Премудрость: художница Божия, искони пребывавшая с Ним. В определенном смысле ее можно сравнить с ребенком, искренне радующимся, когда в искусных руках отца зарождается нечто прекрасное.
Впрочем, русский перевод не может до конца передать все оттенки еврейской речи. Слова веселясь на земном кругу вполне можно заменить словом «танцуя». То есть Премудрость танцевала и веселилась, когда Отец создавал мир, когда Он полагал основания земли и чертил круг мироздания. Эта Премудрость Божия, эта Художница, которая ликовала перед Лицом Творца, когда в Божественных руках появлялось Его творение, это Логос и есть Христос – Второе Лицо Святой Троицы. Единородный Сын, Сияние Славы, Предвечное Слово, Божия Сила и Премудрость Божия – вот образы Христа, которые мы встречаем в Священном Писании. Вот о чем мы должны думать, когда говорим о Сыне Божием не по благодати, а по Существу.