Кубок лунника
Шрифт:
– Дорогая, женщинам вредно так много думать, – Дэйнор деликатно прикоснулся к ее запястью, – когда я смотрю на твой милый, но сморщенный лобик, я представляю тебя скрюченной старушенцией в толстенных очках.
– Прошу прощения, – Малика мотнула головой, – даю вам слово, Дэйнор, что больше никогда не буду размышлять в вашем присутствии.
– Я придерживаюсь мнения, что женщины созданы для удовольствий, а не для тягостных дум.
С этими словами лунник распахнул перед Маликой резные двери.
– Прошу вас, прекрасная госпожа
Она не стала сдерживать восторженного возгласа – к чему? – пусть лунник думает, что ведьма очарована оказанным приемом.
Ей не нужно было кривить душой: зал с резными деревянными сводами, огромный стол, шелковые портьеры цвета молочного шоколада, вышколенные слуги, передвигающиеся бесшумно словно тени – все было безупречно.
Вопреки этикету, который предписывал располагаться друг напротив друга, Дэйнор устроился на стуле рядомс Маликой, раздраженным жестом отослал прислугу.
– Позвольте, я за вами поухаживаю, госпожа Вейн.
Его улыбка при этом была столь многообещающей, что Малика невольно опустила глаза в тарелку.
– Попробуйте вино семьи Сильван, – увещевал ее лунник, не упуская случая коснуться руки ведьмы, – а эти грибы готовятся по специальному рецепту. Стоит их не доварить, и они уже ядовиты. Разве это не возбуждает?
Малика через силу улыбнулась и поддела вилкой коричневую и скользкую шляпку упомянутого гриба.
– Я предпочитаю, Дэйнор, пищу менее опасную. Но раз уж вы так настойчиво рекомендуете, то я все-таки отведаю ваших грибов… Надеюсь, вы не хотите меня отравить?
Лунник повернулся и в упор посмотрел на нее – без тени улыбки. В звериных глазах цвета белого золота стыла угроза.
– А разве есть за что? – услышала Малика едва различимый шепот и автоматически мотнула головой.
– Не думаю. Будь я достойна смерти, то не пережила бы прошлой ночи… наверное…
Дэйнор расслабленно откинулся на спинку стула, взял бокал и залпом его осушил.
– Мне уже рассказали, что случилось с вашим напарником, госпожа Вейн. Да, да, не нужно вздрагивать. О том, что вы агент по делам нечеловеческих сущностей в Ловенне не знает только глухой и слепой. Но мне наплевать на род ваших занятий, госпожа Вейн. Я могу себе позволить думать о том, о чем мне хочется, а вовсе не о том, о чем жужжат на улицах.
Он умолк и уставился на Малику так, как будто хотел ее съесть живьем. Прямо здесь, не отходя от празднично сервированного стола и запивая вином из собственных виноградников. А ведьма – в который раз – невольно подумала о том, как щедро Ночная странница одарила Сильвана-младшего, сделав его тело идеальным. Ну, или почти идеальным.
Ведьма проглотила комок, застрявший в горле, и шепотом спросила:
– О чем же вам хочется думать, Дэйнор?
Лунник смотрел на нее сквозь опустевший бокал, и отсветы горящих свечей переливались на хрустальных гранях.
– Я вам скажу чуть позже, – промурлыкал он, – скажем, когда взойдет луна.
– Ее не видно
– Вы забываете, кто я, госпожа Вейн.
Она пожала плечами, отпила из своего бокала и попросила:
– Пока не взошла луна, расскажите мне о Ловенне. Мне показалось, что здесь многие лунники носят изумруды?
– Чепуха, – в бархатистом голосе Дэйнора бабочкой порхала безмятежность, – вам показалось. Здесь была шахта, где раньше добывали изумруды, и она принадлежит моей семье. Так что… дорогая моя, изумруды может носить только тот, кто в состоянии их купить.
– А почему – «была»? – Малика невинно захлопала ресницами.
– Потому что лет пятьдесят назад здесь случилось небольшое землетрясение. Ловенна не пострадала, но шахта, увы, обвалилась. Так что теперь это не более чем бесполезная дырка в земле…
– Но ее можно восстановить, – пробормотала ведьма.
– Оно того не стоит, уж поверьте, – ответил Дэйнор, – изумруды, конечно, хороши, но… Вы ведь не представляете себе, что значит обвалившаяся шахта. Раскапывать ее – это не совком копать лунки для роз, Малика. Может быть, в будущем, мы еще вернемся к изумрудам, но сейчас у отца иные заботы…
На миг лицо Дэйнора омрачилось, но затем он улыбнулся.
– Позвольте подлить вам вот этого мускатного вина, госпожа Вейн.
Прихлебывая ароматный напиток, Малика наблюдала за Дэйнором.
Безусловно, где-то он солгал. Но в то же самое время Малика знала, что все, сказанное о шахте, правда. Было много изумрудов, потом случилось землетрясение. Все. Примерно то же самое поведала и Марисия. Но тогда, выходит, содержать гостиницу в Ловенне было делом весьма выгодным?..
– Вы опять думаете, – насмешливо прошептал Дэйнор, – не нужно. Размышления никогда еще не приносили своим хозяевам ничего хорошего.
– Извините. Но я никак не могу забыть того, что случилось прошлой ночью, Дэйнор.
– Понимаю, – он наклонился к ней, заглядывая в глаза, потом убрал назад локон, тщательно завитый Марисией, – но время лечит, госпожа Вейн, а ведьмы, насколько мне известно, живут куда дольше простых смертных. Пройдут годы, и облик господина Игиро померкнет, сотрется из вашей памяти…
– Слабое утешение, – Малика покачала головой, – как думаете, его убили потому, что он был агентом?
– Безусловно.
– Значит, и я в опасности.
– Скорее всего. Но сейчас, в моем доме, вам ничто не угрожает.
– Почему вы подрались с… – начала Малика, но Дэйнор, не дослушав, с деланной беспечностью махнул рукой.
– Пустяки, госпожа Вейн. У лунников всегда так бывает, когда их чуть больше одного на милю. Я встретил чужака в своих охотничьих угодьях и прогнал его. Я же не виноват, что оказался сильнее вашего старого приятеля?
– Угу, – выдохнула ведьма и поерзала на стуле.
Время было позднее, прикосновения Дэйнора становились все более дразнящими и настойчивыми.