Кубок Нерона
Шрифт:
На набережной, не доезжая нескольких сот метров до гостиницы, она остановилась, и я вышел.
— Увидимся через десять минут, если все будет в порядке,— сказал я в открытую дверцу,— Ну а уж если я сегодня вечером не появлюсь, тогда звони в полицию. Пусть они свяжутся со Стокгольмом, с тамошними коллегами. Спросить нужно комиссара Асплунда. Калле Асплунда.
— Калле Асплунда. Ладно. Юхан... — Она замолчала.
— Да?
— Удачи тебе! — Она коснулась моей руки. Я захлопнул дверцу, и машина скользнула в темноту.
Удача, думал я. Она бы мне
Поеживаясь в тонком блейзере, я обогнул гостиницу сзади и прошел вдоль фасада, но по противоположной стороне улицы, наблюдая за главным входом. Похоже, все тихо–спокойно. Ни длинных черных лимузинов у подъезда не видно, ни людей в темных пальто, незаметно караулящих поодаль. И все–таки я решил не рисковать, вернулся на задворки, открыл дверь, предназначенную для рассыльных и грузчиков, и очутился в хозяйственных помещениях за кухней. Узкая лестница вела в ту часть, где жили постояльцы. Кончалась лестница коридором, который упирался в грузовой лифт. Вот на нем я и доберусь до Джейн. Лифт полз медленно, но вот он, пыхтя, замер, и ободранная стальная дверь с мерзким скрежетом отворилась.
Снова дверь, на сей раз ведущая в гостиничный коридор, и через минуту я уже стучался в номер Джейн.
Внутри послышались шаги,
— Юхан? Ты?
— Да.
Она открыла. Я вошел. Но она была не одна. В кресле у окна сидел мужчина. На столике перед ним — бутылка «Баллантайна» и стаканы. Он встал, шагнул ко мне.
— Это мой друг,— сказала Джейн,— Вы, по–моему, незнакомы. Роджер Ли. Юхан Хуман.
Он с улыбкой протянул руку. Я пожал ее. Крепкая, сильная рука.
— Виски? — Он вопросительно посмотрел на меня.
— Да, благодарю вас. Сегодня я это заслужил.
Я сел в кресло с высокой спинкой возле балкона, глядя на него и на Джейн, которая доставала лед из маленького холодильника. Что, собственно, происходит? Мы с Джейн расстались на улице меньше десяти минут назад, а он уже тут как тут — откуда только ваялся?
Я скользнул взглядом по Роджеру Ли. Высокий, худощавый, светловолосый. Американец. На вид лет сорок, спортивный, тренированный. Наверно, увлекался в колледже бейсболом или, может, предпочитал американский футбол? Жесткий, надо думать, человек и не робкого десятка. Глаза серо–голубые, и вообще, внешность прямо–таки скандинавская. Уж не огромная ли волна северной эмиграции прошлого столетия занесла его предков в Миннесоту?
— Пожалуй, надо кое–что объяснить,— быстро сказала Джейн. Она как раз вернулась к столику со стеклянной миской, полной мелких кубиков льда.— Случай привел Роджера сюда еще несколько недель назад, а он знал, что мы с Рут приедем в Швейцарию кататься на лыжах. И что поселимся в этом отеле.
— Я позвонил сегодня, — сказал Роджер Ли, прихлебывая виски,— но Джейн не застал. А вечером зашел наудачу, и, когда стоял в холле, вдруг появилась Джейн. Повезло, верно? — Он поднял стакан и улыбнулся.
Я тоже приподнял свой стакан. И ненароком взглянул на его часы. Они показывали два, хотя на самом деле было восемь. Если
— Пожалуй что так,— ответил я.— Вы надолго здесь?
— Смотря по обстоятельствам. Нужно уладить кой–какие дела, а как закончу, вернусь в Нью–Йорк.
— Он занимается финансами. Да, Роджер? Как и раньше, капиталовложениями?
— Совершенно верно. Всегда могу предложить интересную идею. И всегда рад заинтересованному партнеру. Который хочет делать дела. Выгодные дела.
— Любопытно,— благовоспитанно отозвался я. Хотя в действительности дела мистера Ли были мне глубоко безразличны. Я надеялся, что он скоро уйдет и я смогу спокойно поговорить с Джейн. Потому что время не ждет. Мне нужно домой, повидать Калле Асплунда, пока они не нанесли новый удар, пока ничего не случилось.
— Особенно предпочтительно золото,— продолжал Ли,— Недвижимость — штука рискованная, биржевые курсы вечно скачут то вверх, то вниз. Чаще всего вниз. А вот золото держится стабильно. Такова одна из немногих истин, которые подтверждены историей. Кто закапывает свое золото в саду, может спокойно спать по ночам, а?
— Поскольку у меня нет ни золота, ни сада, я судить не берусь, однако в ваших словах, наверно, есть доля правды.
Он быстро взглянул на Джейн, потом опять повернулся ко мне, понизил голос: дескать, все это сугубо доверительно, между нами.
— У меня есть предложение. Очень и очень выгодное.
Я посмотрел на него. Он что, видит во мне потенциального клиента? Мол, богатый европеец, который ищет, куда бы вложить деньги, новый клиент в списке?
— Выгодное предложение всегда интересно послушать.
— Скажем, пополам?
— Пополам? — озадаченно повторил я.— Простите, я что–то не очень понял.
— Все вы поняли.
И он опять улыбнулся. Ослепительной американской улыбкой, точно с рекламы зубной пасты. Интересно, зубы–то у него свои или искусственные, вставленные после хоккейного матча либо аварии на гоночном автомобиле? — подумал я. Это было бы вполне в духе Роджера Ли.
— У меня золото, у вас деньги. Почему бы нам не заключить сделку?
— Ну вот что,— сказал я, подливая себе виски из плоской темно–коричневой бутылки.— Боюсь, тут какое–то недоразумение. Денег у меня нет, и золото я покупать не собираюсь. Откровенно говоря, я вообще человек безденежный. Во всяком случае, таких капиталов не имею. У меня антикварный магазин в Стокгольме, и подобными сделками я не занимаюсь.
Роджер Ли рассмеялся и посмотрел на Джейн.
— Неплохо, — сказал он сквозь смех.— Молодец, ценю. Осторожность никогда не мешает. Антикварный магазин в Стокгольме! Денег не имею! — Он опять захохотал. Потом посерьезнел, перегнулся через стол.— Раз так, выражусь яснее. Я знаю, где находится золото. Гонсалесово золото. А еще знаю, что ты сидишь на его швейцарских миллионах. По крайней мере, знаешь, где они спрятаны, и речь идет явно о многих миллионах долларов. Но без нашей помощи тебе до них не добраться.