Кучум (Книга 1)
Шрифт:
– - И когда ты уходить собрался?
– - печально проговорил Ишкельды.
– - Да хоть бы и завтра. Возьмем коней, оружие какое есть, еды немного и айда вперед.
– - Нагонят нас, как хватятся.
– - Не нагонят. Скажем, что на охоту собрались. А пока я тут двоих приметил здоровяков, с ними потолкуем, может, и согласятся. А сидеть тут сиднем, детей нянчить, по лесу за лосями таскаться, нет... не по мне это.-Томасы упрямо, по-бычьи наклонил голову и исподлобья глядел на друга.
– - Дай до завтра подумать. Хорошо?
– - Подумай,-- согласился
ВРЕМЯ ЯРОСТНОГО БЫКА
Первый снег, что покрыл сибирскую землю, вызвал среди степняков немалое замешательство. Никто не ожидал, что зима накатит так рано, и почти все надеялись уйти обратно в родную степь.
Прежде всего пугали морозы, о которых рассказывали всякие чудеса, будто даже птица на лету может замерзнуть. А теплой одежды не было практически ни у кого.
Не знали, как быть с лошадьми, точнее, с кормом для них. В степи-то все просто -- разгребет конь снег копытом, и трава вот она, наклонись и щипли сколько влезет. Тут же так землю засыплег, что не только траву, но и упавшее дерево не найдешь.
К тому же многих тянуло домой, к родным, где остались у кого семьи, а кто-то хотел просто повстре чаться с друзьями, зайти к соседу посудачить, посидеть в тепле. А что тут? Ни жены, ни родни... Одни леса и болота кругом. Тоскливо...
И самое главное, что молчит хан про оплату за поход. Воины к юзбашам, а от тех разве доброе слово услышишь? Пошли разговоры, что золото для оплаты украли. Другие клялись, что все золото Кучум отдал сибирским бекам за обещание не воевать с ним.
А тут еще слух пошел, что движется на них с полуночной стороны большая армия сибирских народов, которую ведет непобедимый и могучий богатырь, который берет человека за ноги и рвет напополам.
Неспокойно в Кашлыке... Целыми днями играют воины в кости да пьянствуют, выменивая за вино все, что награбили за время похода. Хватаются за кинжалы, ссорятся.
Алтанай уже несколько раз, сам не особо трезвый, заходил в ханский шатер и, нерешительно потоптавшись у входа и позевывая от неловкости, произносил нараспев:
– - Пора бы и делом заняться... Мы ведь воины, а не имамы какие али евнухи, чтоб без дела сидеть. Чего ждем-то?
Кучум мрачно поднимал на него лобастую голову и, ничего не объясняя, говорил одно и то же:
– - Сибирь наша. Что еще? Отдыхай. Сам говорил, что устал. С кем ты воевать собрался? Где видишь армию? Где?
– - Да нигде не вижу...-- мямлил башлык,-- но делать-то чего?
– - Отдыхайте. Пейте, ешьте, спите.
– - Спите...-- повторял за ним Алтанай,-- сколько! можно спать?
– - и уходил ни с чем.
Так продолжалось почти каждый день, и неизвестно сколько бы еще тянулось, если бы не выпавший в ночь снег. Воины собрались группами и, уже не скрывая своего недовольства, громко выкрикивали:
– - Мы не согласны тут замерзать! Пошли обратно домой!
– - Где обещанная плата? За что дрались? Кто нам заплатит?
– - Пусть хан скажет что он задумал!
– - Где хан?! Позвать его сюда!
– - Не желаем больше ждать!!!
Обеспокоенный
– - Какая колючка им сегодня под хвост попадает зашумел встревоженный башлык, -- так просто их не удержишь, Надо выйти к ним.
– - Сам вижу,-- зло бросил тот,-- собери всю охрану и надежных людей возле моего шатра. Дело, видать, жаркое будет.
Алтанай исчез, кинувшись по городку сзывать верных ему и хану людей. На шум уже спешили Сабанак, его друзья. Подошли и несколько шейхов из тех, что постоянно были в Кашлыке. Остальные же ходили из селения в селение, пытаясь обратить сибирцев в истинную веру.
Общими усилиями стали успокаивать расшумевшихся воинов. Из шатра показался наконец и сам Кучум. Он молча постоял перед толпой своих воинов, вглядываясь поочередно в их лица, а затем, широко улыбнувшись, как после хорошего обеда, спросил:
– - Чего шумим, славные воины?
– - Обратно хотим, домой!
– - Когда платить станешь?!
– - Снег вон уже, а у нас ни одежды, ни корма для коней нет.
– - Надоело без дела сидеть!
– - Сколько еще тут нам мерзнуть?!
– - Мы в поход шли, а не тебя стеречь!
– - угрожающе крикнул кто-то сзади.
Но главное требование бунтовавших было, чтобы хан выплатил им положенное за поход, как и условливались с самого начала.
Кучум чуть помолчал, дожидаясь, пока крики стихнут, и все с той же улыбкой сказал достаточно громко, чтоб слышали и стоящие в задних рядах:
– - Дед мне как-то рассказывал, когда я еще совсем мальцом был. Пошли они так же вот в поход на соседнего хана. Я уже не помню, как того хана и звали, давно это было. Разбили его, дворец его заняли, весь гарем взяли, богатства его поделили. Все довольны. Пошли обратно. Домой, значит. Там один отряд идет, здесь другой. И что вы думаете? Хан тот уцелел, отсиделся где-то и налетел ночью на их отряд, вырезал. Потом на другой. И так поодиночке и перерезал почти всех,-- Кучум ненадолго замолчал, оценивая реакцию слушателей, которые совсем не ожидали от него подобного, а потому слушали, приоткрыв рты и не перебивая хана.-- Ну, дед-то мой спасся. У него воины хорошие были и кони быстрые. Ушли от погони. Почти никто из того похода назад и не вернулся. Почему, я спрашиваю? Да потому, что главного врага они не схватили, не раздавили гадину. А мы с вами как? Пойдем обратно, а сибирцы-то в спину и ударят, перережут всех, как ягнят.
– - Ты, хан, сказки нам тут не рассказывай,-- послышался чей-то злой и срывающийся голос сзади,-- ты их своим детишкам расскажи. А нам лучше ответь, когда платить будешь.
– - Платить, требуем оплаты!
– - заорали со всех сторон.
– - Дурьи вы головы!
– - сорвался также на крик Кучум.-- Ну, заплачу я вам всем, а вы их тут же пропьете, в кости просадите, а с чем домой пожалуете?!
– - То наши заботы,-- отвечал все тот же злой голос,-- мы не считаем, как ты свои собственные деньги тратишь.