Кучум (Книга 1)
Шрифт:
– - Какие они из себя?
– - встрепенулся Карача. Из описания выходило, что то был Зайнулла со своими друзьями, сразу вспомнилась и фигура у шатра, и нетронутое бунтовщиком угощение.
– - Отправь нескольких человек за ворота, чтоб узнать,что они там делают. Но в драку пусть не ввязываются.
Стражник кивнул головой и отошел. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как с башни раздались крики, и, подняв голову, Карача увидел, что один из защитников рухнул вниз с торчащей из шеи стрелой, другие прикрылись щитами и сами пытаются
– - Бросай оружие! Вы окружены!
Степняки вначале не поняли, что эти слова обращены непосредственно к ним. Они удивленно смотрели на Карачу и на появившихся невесть откуда сибирцев с луками и копьями наперевес. Некоторые вяло схватились за сабли, плохо соображая после принятия сонного кумыса, что им делать, но тонко свистнули несколько стрел и пригвоздили на месте охотников взяться за оружие.
Послышались крики:
– - Нас предали! Заманили! Ловушка! Бежим! Но бежать было им некуда. В воротах также стояли лучники с натянутыми луками и с башен свешивались стрелки, готовые по первому знаку расправиться со степняками.
– - Бросайте оружие, а то все здесь поляжете!-- повторил Карача, пристально оглядывая всю массу окруженных степняков. Краем глаза он заметил, как слева от него смуглый небольшого роста сарт вытащил из-за пояса кинжал и взмахнул рукой. Последующего он не видел, так как бросился плашмя на землю, но услышал свист пролетевшего над ним оружия. И тотчас несколько стрел впилось в незащищенного сарта. Он вскрикнул и схватился за бок.
Карача неспешно встал, отряхнулся и, не оглядываясь больше, зашагал к воротам. Оттуда он крикнул начальнику стражи:
– - Выводи всех за ворота и захвати побольше веревок.-- Потом остановился, вспомнив об ушедших бунтовщиках:-- Да, пусть полсотни скачет за сбежавшими, а остальных коней отогнать подальше.-- И, не дожидаясь ответа, вышел из крепости.
Начали выводить и схваченных степняков. Они шли, понуря головы, бросая злобные взгляды в сторону Карачи.
Позади всех шествовал Соуз-хан в блестящих на солнце боевых доспехах с золотой насечкой. Его шлем был украшен разноцветными перьями, а в руке он держал огромную саблю с рукоятью в драгоценных камнях. Он подошел к Караче и, кивнув головой на пленников, спросил:
– - Вот как мы их ловко взяли. Мои воины дрались, как львы, и я сам зарубил двоих!
Карача взглянул на девственно чистую саблю в его руках и не мог удержаться от смеха:
– - Ты, верно, их тени порубил, а то получается, что враги твои бестелесны и бескровны оказались.
Соуз-хан несколько смутился, сообразив о допущенном промахе, и махнул рукой:
– - Да я ее уже вытер о траву. Зачем сталь поганой кровью пачкать.-- И, желая перевести разговор, спросил:-- Ведем их в Кашлык, к нашему хану?
– - Поведем пока вон до того леска,-- неопределенно ответил Карача и пошел к своей лошади, привязанной
Подталкиваемые копьями и саблями охранников, степняки дошли до березового леска, в глубине которого помещалось местное кладбище. Следом несли на древках копий раненых. Среди защитников городка был убит лишь один стрелами, что пустили сообщники Зайнуллы, ускользнувшие из крепости. За ними была отправлена погоня, но Карача особо не надеялся на успех.
Возле опушки все остановились, дожидаясь дальнейших указаний. Карача, не сходя с лошади, подозвал к себе начальника стражи и велел построить всех в один ряд. Когда это было исполнено, то визирь спрыгнул на землю и пошел вдоль понуро стоящих пленников. Он зорко всматривался в их лица и время от времени тыкал пальцем в грудь, командуя:
– - Выходи... И ты... Шаг вперед... Тоже...
Степняки, не понимая, зачем это нужно, подчинялись и выходили из строя. Можно было заметить, что в большинстве то были злобного вида воины, бросавшие на предавшего их Карачу свирепые взгляды ненависти. Верно, именно эти взгляды и заставляли его сортировать пленных по такому принципу.
Дойдя до конца строя, он повернулся и поманил к себе начальника стражи.
– - Связать этих,-- коротко бросил ему. А затем начал что-то тихо объяснять шепотом.
Тем временем половина охранников бросилась исполнять приказание визиря. Они повалили выведенных из строя степняков на землю и связали им за спиной руки. К ним подошел начальник стражи и так же тихо объяснил, что делать дальше. Они поглядели на него с недоумением и двинулись к близрастущим березам.
По одному полезли на вершины деревьев и, закрепив там веревки, держась за них, попрыгали вниз. Деревья напружинились и пригнули тонкие ветки. Подбежали еще несколько человек, помогая удерживать их в согнутом положении.
Степняки с недоумением и даже усмешками поглядывали на пригоговления, не понимая, для чего сибирцы сгибают березки и как это с ними, пленными, связано. Но когда к березам потащили первых из указанных Карачей, то они вроде бы поняли, в чем дело. Многие заволновались, зашептали молитвы, подняв глаза к далекому, покрытому тяжелыми кустистыми облаками небу, попадали на колени. Но ни один из них не попытался даже бежать, чтоб спастись. Все как зачарованные смотрели, как привязывают к ветвям их товарищей за ноги и за руки, проверяют прочность узлов.
При этом сибирцы даже посмеивались, похлопывая осужденных по голове и что-то им приговаривая вполголоса. Наконец веревки были закреплены у пяти человек, и охранники повернули головы в сторону Карачи, ожидая сигнала. Но тот, словно не видел обращенных к нему взоров, а сам внимательно смотрел на Соуз-хана, стоявшего в растерянности рядом с ним.
– - Ну, дорогой сосед, командуй своими воинами,-- усмехнулся Карача,-не ты разве их в плен взял? Чего смущаешься, словно красная девица? Верши суд. Твои нукеры ждут.