Куда приводят мечты
Шрифт:
И вот осталось трое врагов, и чакры на одну технику. Лютая Метель не катит, они прекрасно видят мое месторасположение, а сменить его я не смогу. Стрелы? Только в крайнем случае, при уверенности, что цель не сможет уклониться. Остается стандартный набор без выкрутасов гендзюцу и уклоняться от их атак. Возможно, мне удастся вымотать их.
Скосив на Вику, я сдержалась, чтобы сразу же не рвануть к ней. Она все еще была в центре парализующей техники, и, наступив на эту глину вокруг, я сама могла бы попасть в ее действие, что никому бы не помогло. Выглядела Волна, без шуток, отвратно. Настолько,
Я не плакала даже в десять, когда моя мама сбежала от отца и исчезла из нашей жизни, пока я была у бабушки в деревне на каникулах. А теперь и бабушки нет. И один отец-алкаш в ее деревенском доме. А может и он уже сдох от белой горячки, пока я здесь, в этом мире. Да и наплевать, если честно.
Из всего в своей жизни мне не наплевать только на девчонок. Все остальное может катиться в адову пропасть прямым курсом под песни Стаса Михайлова. Все для тебя, блин.
Сузив глаза, я взвилась в воздух и отбила три куная. Двое ойнинов приближались с разных сторон, и мне резко стало не до музыки. Оставалось бороться за наши жизни. Я знала, что никто из моих боевых сестер не отступил бы, даже нежная и хрупкая на вид Машка. До последней капли крови, до последнего вздоха, пока поднимаются руки и бьется сердце.
– Выкуси, ублюдок, – прохрипела я, отправляя в полет еще одну взрывную печать. Следующий раунд начался.
POV
Марии, ака Касуми, ака Туман
– Итого пятьдесят пирожков с повидлом, – довольно хмыкнула я, наконец-то отходя от печки. Фух, с самого утра только и делаю что леплю, начиняю и запекаю. Из-за того, что размер печки позволяет только партию из пяти пирожков, это превратилось в муторное занятие, своеобразно тренирующее терпение.
– Ты сама хотя бы один попробовала?
Подпрыгнув, я обернулась и укоряюще посмотрела на любимого. Губы Сасори изогнулись в искренней улыбке, и я забыла, о чем только что думала. Вроде бы собиралась возмутиться его привычке подкрадываться ко мне, нет?
– Нет еще, – смущенно улыбнулась я в ответ, чувствуя себя вертикальной лужей розовых соплей. Вот во что меня превращает одна его улыбка.
Сасори подошел вплотную, и я непроизвольно затаила дыхание. Его руки плавно скользнули мне на бедра, секунда, и я уже сижу на столе... Ого!
– Ссасори, – запнулась я, не помня, чтобы прежде он был таким…таким... настойчивым? – Что-то случилось?
– Ты знаешь, сколько сейчас времени? – снова улыбнулся нукеинин, нежно погладив мою правую бровь и убрав мешающуюся прядку за ухо.
– Хмм… Два часа? – наморщила я лоб, и, правда, забыв про время со всей этой кулинарией.
– Почти, – усмехнулся кукольник. – Пять.
– Пять вечера?
Я удивленно и в то же время беспомощно огляделась вокруг. Ни мебель, ни стены, ни что-либо еще, к сожалению, не опровергли слов любимого. Ну надо же. Весь день на пирожки потратила!
Виновато переведя взгляд на Сасори, я уже хотела обнять его за шею, когда меня настигло понимание того, что все мои руки
– Сасори! Испачкаешься же! – восхищенно и вместе с тем возмущенно уронила я, соприкасаясь с ним лбами. – Я вся в муке…
Я не успела договорить, потому что в следующую секунду Сасори уже целовал меня, заставляя забыть обо всем. Застонав, сжала коленями его бедра, втискиваясь в своего мужчину на максимум, зарываясь кончиками пальцев в красные волосы…
– Я соскучился, Касуми-чан, – пробормотал Акасуна, и мое сердце едва не остановилось от радости, вызванной этим простым признанием.
– Я тоже, – шепнула я, целуя его шею. – Как продвигается усовершенствование Хируко?
– В отсутствие вдохновения не так плодотворно, как хотелось бы, – тягуче ответил Сасори, и я хорошо знала, к чему обычно ведет такой его тон. К нашему обоюдному удовольствию, страсти, распухшим губам и приятной, блаженной усталости.
– Каюсь, – лукаво посмотрела я на любимого, прежде чем снова поцеловать его.
Его руки скользнули под мою футболку, провели по обнаженной спине, отчего тело покрылось гусиной кожей, и на голове зашевелились волосы. Внизу живота загорелось, я жадно впилась в нижнюю губу Сасори, затягивая ее… Акасуна тихо застонал, и я скрестила лодыжки на его пояснице.
– Сасори… мы….мы… мы же на кухне… – пролепетала я, держась за него, как за спасательный круг.
– Верно, – выдохнул нукеинин, и меня оторвало от стола.
Ого. Похоже, меня собираются отнести в комнату. И сейчас пять вечера. И он очень настойчив, и ведет себя не так спокойно и невозмутимо. И, знаете, что это значит?
– Поставь меня, – четко сказала я, убрав руки от его волос и хлопнув ладонями по твердым плечам.
Сасори выполнил просьбу, и я отошла на два шага под его непонимающим взглядом.
– Когда? – спросила я, вскинув голову.
– Что «когда?», – нахмурился Акасуна.
– Я знаю тебя, – я взглянула на него исподлобья. – Ты не ведешь себя так… – я запнулась, не зная, как охарактеризовать его поведение. – Открыто. Обычно, я прихожу к тебе, и твоя мастерская единственное место, где… – сглотнула, нервно сжав руками подол майки. – Где ты так касаешься меня. И я привыкла к этому, понимаю, что все общественные проявления не в твоем характере. Так что я спрашиваю: когда ты уходишь на миссию?
Обняв себя руками, я опустила голову, чувствуя слезы на щеках. Не думала, что эти слова, сказанные мною, в общем-то, ранее не задевающая меня правда, сейчас окажется такой острой и болезненной.
– Касуми-чан… – Сасори сократил между нами отвоеванное моей догадкой расстояние.
– Не чанкай мне, – всхлипнула я, уткнувшись лбом ему в грудь.
– Успокойся, – он поцеловал меня в макушку. – Ты права, я…
– Не хотел бы прерывать ваши нежности… – раздался откуда-то снизу голос Зецу, и, вздрогнув, я отстранилась, смотря в другую сторону, чтобы ФСР не видел моего расстройства. – Но ты, Сасори-но-данна в отсутствие Пейна главный.