Куда тянутся души

Пенкина Анастасия

— Канья, рад, что ты приехала, — любезно приветствовал он ее, держась на приличном расстоянии.

— Я тоже рада тебя видеть, Эрвин, — она хитро улыбнулась в ответ. Но явно была не довольна его сдержанностью.

Мы направились пешком. Наверное, Эрвин и Джубба могли переместиться в одно мгновение, возможно, и Канья сумела бы, но меня оставить не могли. И мы медленно шли вниз. Одна я намного быстрей бы спустилась, но маги двигались медленно.

Наконец, мы достигли небольшой площади в самой нижней части города, где было множество палаток, шумно и весело толпились люди. Площадь заканчивалась

у большого открытого берега озера, там устанавливали заготовки для гигантских костров.

— Анна, наслаждайтесь с Каньей праздником, а я буду неподалеку, — начал Эрвин. — В случае необходимости позовешь меня.

Он улыбнулся, и они с Джуббой направились в шумную толпу.

— Ну, и с чего начнем? — поинтересовалась я у своей новой подруги.

— С пенного эля и булочек, конечно, очень уж хочется позавтракать, а потом посмотрим, что интересного есть на ярмарке.

Глава 20

Мы двинулись сквозь толпу. Здесь собрался самый разношерстный народ. Среди одинаковых внешне хранителей, которые, как всегда, были в светлых балахонах, пестрили маги в ярких плащах и накидках. Рядом с ними следовали женщины в красивых и дорогих нарядах. Совсем не похожи на одноликих хранителей, настолько все они были разные.

Со стороны озера начала доноситься задорная музыка, я узнала виолончель, аккордеон и фортепиано. Потрясающая музыка, берущая за душу, сразу хотелось пуститься в пляс, сливаясь с этой симфонией потрясающих звуков. Пока мы двигались вперед, мелодия сменилась, и теперь виолончель со скрипкой играли дуэтом. Не ожидала услышать здесь нечто подобное. Я не слышала музыки уже целый месяц. И эта мелодия настолько тронула меня, что на глазах начали проступать слезы. И это были слезы радости. От этой музыки хотелось жить. Казалось, с каждой нотой ко мне возвращается былая жажда жизни.

Мелодия стихла, и я смахнула слезу. Что-то будто треснуло внутри, освободилось, и я задышала свободнее. Все снова стало преодолимым. Будто музыканты не только сыграли смычками на своих инструментах, но и на всех струнах моей души, растолкав ее, пробудив к жизни. И теперь с искренней радостью я следовала за Каньей.

Мы остановились у палатки, под тенью которой из больших деревянных бочек разливали напитки. Из соседней палатки доносился запах сладких булочек, корицы и шоколада.

— Пенный эль, красавицы, или дурманящий? — поинтересовался бородатый мужчина и с широкой улыбкой оглядел нас.

— Пенный, — ответила Канья.

— Пожалуйста, угощайтесь, — произнес мужчина, протягивая две железные кружки, — первая кружка бесплатно.

Булочки нам тоже достались даром, пекарь с лучезарной улыбкой вручил нам свои кулинарные шедевры, щедро обсыпанные корицей. И мы, вооружившись напитками и едой, отошли немного в сторонку от толпы, чтобы не спеша перекусить.

— Ах, какая вкуснотища, — проговорила Канья, запивая булочку прохладным пшеничным напитком.

— Дорогая Анна, — послышался за спиной противный мужской голос, который я, к сожалению, сразу узнала.

Мерзкий Гокан из совета, что представлял магов Огненных гор. Я обернулась и увидела мужчину ростом с Канью. На нем был лоснящийся на

солнце кафтан, расшитый сверкающими желтыми камнями и тисненый золотистым узором. На ногах интересные сапоги из коричневой чешуйчатой кожи, похожей на крокодилью, но все же из другого зверя. На плечах золотистая накидка. А жиденькие волосенки старательно зачесаны назад. Внимание привлекали двое мужчин позади него, не имевшие в своем облике ничего общего с магом. С суровыми лицами и грязными, растрепанными волосами. У одного был шрам на лице, проходящий через серый, не моргающий глаз, из-за чего тот теперь был заплывшим и зрачка почти не было видно. Жуткие типы, под стать Гонкану, хоть тот и вырядился как золотой самородок. Я ничего не сказала ему в ответ. Лишь нашла глазами Эрвина, тот был неподалеку и наблюдал за нами. Я расслабилась, насколько это было возможно в присутствии мага Огненных гор, и удостоила Гонкана ответом.

— Доброго дня, — холодно произнесла я, одаряя таким же взглядом.

— Мадемуазель, — протянул Гонкан, протягивая ручонку к Канье и слащаво ухмыляясь.

Не знала, что у них такие выражения в ходу.

— Анкила, — коротко представилась она и руку не дала.

Я никак не отреагировала на маленькую ложь Каньи. Потом выясню, уж не просто так она чужими именами представляется.

— Гонкан Октант, представляю интересы магов Огненных гор в правящем совете, — гордо представился он. — Что же столь милые особы делают на празднике совсем одни? — не убирая с лица мерзкой ухмылки, протянул он, внимательно осматривая нас маленькими глазками.

— Мы не одни, — возразила я. — Мы в сопровождении верховного хранителя ордена Света, — уверенно махнула рукой в сторону Эрвина, подтверждая свои слова.

— И сотни человек вокруг, — на всякий случай добавила Канья.

— Ну, да, конечно, само собой, — пробормотал Гонкан. — Хорошего вам праздника, девушки, — пропел он напоследок и вместе со своими компаньонами пошел дальше.

Я проследила взглядом за удаляющейся троицей неприятных типов.

— Ух, — выдохнула Канья, как только они скрылись в толпе, — слава великой Богине.

— В чем дело, Канья? — поинтересовалась я, но голос мой звучал мягко. Мне было интересно.

— Давай отойдем подальше, — пробормотала она и направилась в сторону озера, проходя мимо музыкантов.

Теперь от любопытной толпы нас отделяло приличное расстояние и звуки музыки.

— Анна, что тебе рассказывал обо мне Габриэль? — настороженно поинтересовалась Канья.

— Ну, — начала я вспоминать, — он сказал, что ты дочь вождя Кочевников — Михаэля Одисса.

— А что еще? Почему я жила в таверне, не говорил? — она явно о чем-то волновалась.

— Он сказал, что тебе только двадцать, — неуверенно ответила я, кажется, это вообще рассказывал Эрвин, — и у тебя есть возможность заниматься, чем пожелаешь, пока не придет время выходить замуж.

— Да, это то, что я наплела всем, — подтвердила девушка. — Но это не правда, Анна. Да, я дочь вождя кочевников, но мне не двадцать, мне двадцать пять.

Канья посмотрела на меня, ожидая реакции. А я ждала более подробных пояснений. Судить мне было ее не за что, я и сама не говорила никому, сколько мне лет.