Куда тянутся души
Шрифт:
— Всему свое время, Аня. — Псигелия медленно поднялась и вытянулась во весь рост, который оказался таким же высоким, как у меня. Ее фигура была похожа на мою, такая же стройная и худая, длинные ноги прикрывала легкая полупрозрачная ткань белого наряда из широких полос, прикрывающих грудь и доходящих до земли, открывая ноги по бокам. Он чем-то напомнил мне наряд блудниц, но выглядел намного скромнее. Она повернулась к нам и посмотрела выразительными зелеными глазами, наполненными спокойствием и добротой. Ее легкая улыбка будто несла умиротворение.
— О какой истине ты говорила? — не собиралась сдаваться я так быстро.
— Свою
— Почему ты прячешься? — не успокаивалась я, но послушно пошла к ней.
Великая Богиня, взяв меня за руку, повела в воду. Кожа ее была теплой и, казалось, она ничем не отличается от обычной женщины.
— Ты знаешь о первородных магах лишь то, что тебе рассказали, но мужчины так легко склоняются к заблуждению, веря в то, что им преподносят как непоколебимую истину, женщины же намного тяжелее поддаются внушению, ставя многое под сомнение. — Псигелия отпустила мою руку, выставив ладони перед собой и подула на них, словно надувая мыльный пузырь.
В ее руках начал формироваться шар света, сгусток энергии. Он достиг размеров футбольного мяча.
— Смотри, — услышала я, но губы ее не шевелились, а шар света двинулся на меня и вошел в мое тело, растворяясь и покалывая кожу, словно легкие электрические разряды.
Перед глазами начало все расплываться, и я почувствовала, как падаю в воду, погружаясь в нее с головой. Перед глазами засиял слепящий свет, как будто я смотрела на открытое солнце.
Затем начали появляться картинки. Морские волны, на песчаном берегу Псигелия и тот самый мужчина с темными волосами и светлой кожей, которого я видела в воспоминании, великий жрец ордена Тьмы, они резвились на пляже, брызгая друг на друга водой и целуясь, звонкий смех раздавался в моей голове, будто я была там.
— Мы любили друг друга, еще находясь в мире магии и не имея оболочек, — раздался голос Псигелии. — Ты знаешь, как мы создали мир, но это лишь часть истории. Обретя оболочки, став похожими на людей, первородные маги поддались инстинктам, беспорядочно вступая в связь с людьми, порождая магов. Но долгое время я и Сизаморо, которого ты знаешь, как великого жреца ордена Тьмы, были верны друг другу и не вступали в связь с людьми. Мы находились в гармонии с магией жизни и магией смерти, поддерживая ее круговорот. Было создано два ордена: Света и Тьмы, жизни и смерти. Мой возлюбленный возглавил орден Тьмы. Остальные первородные несли Свет. Я, в равной степени неся в себе и Свет и Тьму, помогала им сохранять баланс и равновесие. Я имела своих последователей и, по сути, являлась третьим орденом, хоть и находилась подле Сизаморо. Вокруг каждого ордена собрались последователи, верно служа и помогая осуществлять свои задачи. Души всегда тянулись к великим духам. У Сизаморо были свои любимчики, самая любимая душа, его самый верный служитель, в нынешней ипостаси ты зовешь его Габриэлем. Впрочем, и у меня были свои любимчики. Ты почти всегда была подле меня, до определенного момента.
Я увидела себя в своем же теле, которое лишь немного отличалось от нынешнего облика. Длинные волосы волнами струились, накрывая всю спину. Габриэль, с собранными в хвост волосами, выглядел так же, как в моем воспоминании, он был рядом, держа меня за руки, сплетая наши пальцы. Мы находились в храме с высоким
— Нам отведено было жить тысячи лет, — продолжала Псигелия, — и, в конце концов, суждено поддаться инстинктам, как и остальным первородным. Желание стать матерью, этот женский инстинкт, так сильно взыграл во мне, что я отдалилась от возлюбленного. Когда пришло время покинуть телесную оболочку и отправиться в мир Света в очередной раз, я уговорила остальных обмануть Сизаморо, и когда тот покинет твердый мир вслед за мной и вновь вернется, не говорить, где я.
Картинки сменялись, словно я смотрела кино в очках виртуальной реальности с полным погружением в происходящее. Настолько полным, что не просто видела, но и чувствовала.
— Выбрав человека, я скрылась, выстроив свой храм, и осуществила задуманное, родив множество дочерей.
Я увидела плачущую себя, а Габриэль, нежно обнимая меня, пытался утешить — великая Богиня оставила меня.
— Живя в уединении, я отгородилась от остального мира, — продолжала она, — когда Сизаморо вновь вернулся, первородные выполнили мою просьбу и не открыли мое местонахождение, но рассказали, почему я не желала встречи с ним.
— Ты разбила ему сердце, Псигелия, — с горечью произнесла я.
— Я знаю. Когда, не выдержав долгой разлуки с любимым, я поняла, что желание вновь увидеть его стало нестерпимым, то сняла выстроенный заслон и ужаснулась: израненный ми, представший передо мной, был словно его сердце, обожженное ревностью и обидой, Но было уже поздно.
Подо мной была выжженная земля, превратившаяся в черную пустыню, я словно парила над ней, пролетая над высушенными руслами рек и черными скелетами деревьев, среди них прятались чудовищные звери. В морях плескались твари с огромными пастями, захватывающими в себя целые корабли.
— Не посоветовавшись со мной, остальные приняли решение насильно отправить Сизаморо в мир Света. Пока я жила в уединении, разгорелась ужасная война. Знай я, к чему все приведет… Но, несмотря на нашу вездесущую магию, человеческое тело делает нас слабыми. Так глупо, из-за ревности и тоски, не сумев принять верное решение, мужчины чуть не погубили мир. Остальные первородные, напуганные мощью Тьмы, что вся поддалась Сизаморо, запретили мне возвращать его, грозясь погубить моих дочерей. Я вернулась в свой храм, не желая жить по новым правилам. С тех пор я не показывалась никому. Только мои дочери знают, где меня найти. Теперь мир изменился, и истины все искажены в нем. Но все стремится к балансу, и скоро он будет восстановлен.
Перед глазами все потемнело, и изображения прошедших событий заволокло темнотой. Я почувствовала, как тело мое вновь приняло вертикальное положение, и вода отступила.
Псигелия все еще стояла передо мной.
История меня увлекла, я будто пережила часть этих событий вновь, но не понимала, к чему она мне ее поведала. Я собиралась покинуть этот мир, и что с ним случилось в прошлом, меня, мягко говоря, не волновало. Да, мне было жаль Сизаморо, и я прочувствовала его боль, ведь великая Богиня и меня оставила. Но ко мне, живущей здесь и сейчас, это уже не имело отношения.