Куда Уехал Цирк. Дорога-3

Лоза Елена

Невс резко прыгнул на гладящего его бандита, с такой силой ударив его в грудь, что тот с корточек опрокинулся на спину. Кот обнял шею мужика лапами и, грохоча урчанием, стал тереться лбом о небритый подбородок. Поза лицом в небо была весьма удобна для обозрения двух мужчин на крыше фургона, целящихся его подельникам в спины. Он шевельнулся, но кошачья пасть открылась, показав ряд жутких зубов, и тихонько произнесла:

– Мо-улчи, придурок! Жи-увым останешься...
– это было последнее, что он услышал, потеряв сознание.

Капитан вскочил

на ноги, как будто его вздернули за шкирку, и крутнулся на пятке. Что и говорить, он был очень быстр и явно привык применять свои способности. Увидел и оценил бойцов на крыше, но решил все же попытаться шантажировать их, взяв на мушку кого-то из женщин. Но женщин за столом не было. Ни двух молодых дур, которых он уже мысленно уложил в свою постель, ни язвы, которая все время кривила губы и щурила глаза, пытаясь спрятать насмешку. Мужчины, все как один, направляли на пришельцев пистолеты. И не какую-то рухлядь, а первоклассное оружие.

– Положите оружие на землю, - приказал пухлый китаец.
– Медленно, а то еще выстрелит...

Капитан сдаваться не хотел и молча нажал на курок, стараясь прихватить с собой хоть кого-то. Сильный удар снизу по ружью подбросил ствол вверх, и выстрел пропал зря. А от вида весело скалящейся ему в лицо, крокодильей морды, Капитан впал в ступор.

Повязали бандитов мгновенно, вот все сидят за столом, а вот уже вяжут руки лежащим лицом в землю. Девицу в корсете пришлось присоединить к мужчинам, уж больно прытко она принялась царапаться и лягаться. Ю закусила губку, от нее перло таким разочарованием от невозможности разобраться с буйной девицей, что Марья даже головой покачала. Медведя ждет много интересных открытий…

Бордель-мадам, не жалея своего дорогого наряда, сидела на земле и рыдала, закрыв лицо руками. От облегчения и счастья.

ГЛАВА 25

Ходоки занялись пленными, Медведь, вскочив на коня, отправился разыскивать свое начальство, цирковые выбрались из фургонов.

– Шоб я так жил, так это малышка Таис! Правда, за последние года она стала-таки сильно крупней, - изумился Изя. Федор Артемьевич, оттолкнув его с дороги, кинулся к рыдающей даме с криком:

– Таисанька, девочка, это ты? – «девочка» перестала рыдать и встретила распростершего руки для объятий мужчину хуком в глаз.

– За что?!
– оторопел тот, народ вокруг тоже замер. Даже док перестал ощупывать голову потерявшего сознание мужика и выговаривать по связи Невсу.

– Подлец! Он еще спрашивает!
– дама резво вскочила, как будто не сидела только что безвольным мешком, и уперла руки в бока.
– А кто меня бросил и смылся?!
– она оглянулась, явно в поисках чего-то тяжелого. Например, сковороды, желательно чугунной.

– Но ты же сама меня прогнала с глаз долой!
– растерянно оправдывался Федор, слегка попятившись под таким напором.
–

И сказала, что не желаешь меня видеть никогда.

Марья закрыла лицо растопыренной ладонью, Зара покрутила пальцем у виска, а Эни озвучила общее мнение женской части коллектива:

– Во, придурок!

– Ты мужчина, ты должен был прийти, стукнуть кулаком по столу и настоять на своем! А не бросать меня на сносях...

– Чего?!
– Федор Артемьевич застыл истуканом, хватая воздух ртом.

– Слышь, подруга, а чего было выкобениваться, ежли залетела?
– съехидничала Зара.

– А я тогда не знала!
– огрызнулась дама. Признаваться в собственной взбалмошности она не собиралась.
– Он наш цирк борделем обозвал! А его дочь там, в лагере, с бандюками осталась! Ей всего двенадцать!

– Дочь?
– шепотом переспросил Федор и осел на землю. Ло, бросив уже пришедшего в себя бандита на попечение Невса, кинулся оказывать помощь.

– Мадам, вы бы полегче с такими новостями! Не ровен час, доведете до сердечного приступа, и он опять сбежит. Туда, - Джонатан показал пальцем в небо.

– Ой, - сказала мадам и прижала руку к груди, но заметив, как к отползающему от Невса мужику подходит Оле с веревкой в руках, завопила: - Не тронь моего крафта! Он не с ними, он с нами!

– О, коллега! – Оле усмехнулся и подал руку, помогая циркачу встать, а то выглядел тот бледновато.

Предложение сесть за стол, выпить чего-нибудь успокаивающего и обстоятельно поговорить было принято на ура. Части народа предложили чаек с успокоительным в пропорции один к одному, ходоки же затребовали у Тани кофе.

– Что, адреналин кофеинчиком заливать будем?
– усмехнулся Ло.

– Да какой там адреналин?!
– фыркнул Оле.
– Даже во вкус войти не успели...

– Ну, не скажи, - Джонатан кивнул на фаната Невса. Тот сидел за столом и сжимал в дрожащих руках кружку.

– Боби, ты чего так на котика косишься?
– удивленно спросила мадам Таис.

– А он, это, говорить умеет?
– выпалил тот и запнулся, вытаращив глаза, поняв, какую глупость сморозил.

– Ну, умеет, - кивнула Марья. Тут вытаращились уже на нее, а Невс, который как раз вылизывал лапу, чуть не прикусил язык. – Он слово «мама» говорить умеет, правда, по-русски, - она, погладив Невса по голове, попросила: - Скажи - мама.

Кот подергал ушами и сказал:

– Ма-ума!

– Не сачкуй!

– Ма-МА!

– Вот, - удовлетворенно констатировала женщина.

– Не, - мужик мотнул головой и тут же скривился, шишка на затылке от резкого движения выстрелила болью.
– Он сказал, чтобы я заткнулся, и зубы показал, - он понизил голос до шепота.
– Как гвозди... В два ряда.

На кота посмотрели недоверчиво, осуждающе, обещающе много ну очень хорошего. Тот потоптался и нервно зевнул, так что весь хорошо заточенный набор мясорезки был на виду. В кошачьи зубы заглянули все, кое-кто для лучшего обзора даже встал.