Куда Уехал Цирк. Дорога-3
Шрифт:
– Нр-рау-вится...
– Невс повернулся и потрусил за фургоны. Марья тут же пожалела, что не взяла у Оле бленду ночного визора. Ну, увидел бы Желчь тонкий ободок, подумал бы, что украшение... Но с другой стороны, нужно привыкать. Сейчас рейнджеры Желчи, вот ведь пришлось по вкусу словечко, увезли куда-то пленных бандитов. А дальше? Они мальчики глазастые, а в индейском лагере и не мальчики будут, так что девайсы придется прятать.
Дени и Эни сидели на камне, все также тесно прижавшись плечами. Молча. Марья коснулась их, прикидывая, рядом с кем из них сесть. Но ребята все также молча
– Да, если бы горел свет, то звезд не было бы видно, - тихо проговорил Дени.
– В городе звезд не видно из-за светового загрязнения, от домов и реклам, - почти шепотом поддержала его Эни и добавила, уже соглашаясь: - А если бы стучал движок, то не было бы слышно ночи.
Говорить громко не хотелось. Хотелось слушать ночь. Это только городские дамочки могут писать о тишине лесной ночи. Нет в нормальном лесу ночью тишины! Пилят смычками сверчки, да как громко. Попискивает где-то мышка, не подозревая о близости великого охотника Невса. Хотя вряд ли он польстится на такую мелочевку, порция для него на ползуба. Ухает филин, рановато он сегодня, может, вчера была плохая охота, а голод - он не тетка. На фоне звезд мелькают быстрые росчерки действительно бесшумных летучих мышей.
– Дети часто слышат то, что не предназначено для них. Слышат и не понимают...
– Эни вздохнула.
– ...и забывают...
– тоже вздохнул Дени.
– А потом начинают изучать психологию и невербальные методы общения...
– ...и начинают понимать, почему мама не пускала их к «любящей» бабушке..
– ...и сама к ней не хотела ездить.
Посидели еще молча. Марья не задавала вопросов, ей совсем не хотелось еще раз убедиться в том, что тогда, в молодости, ей сказочно повезло. Но если дети захотят выговориться, то, конечно, выслушает... Захотели.
– Нам было тогда лет по восемь, - начала говорить Эни.
– Да ты че! По пять нам было!
– не согласился с ней брат.
– Это летом было, а осенью мы в школу пошли...
– Точно! Теперь-то мы понимаем, что бабуля делала. Она покупала Деньке здоровенную коробку с гаражом-конструктором, а мне самую дешевую и уродливую куклу.
– Мы собирали игрушку вместе и куклу пристраивали работать менеджером, - фыркнул Дени.
– А у нее было очень злое лицо...
– ...у бабушки...
– Потом было купание...
– Денька плескался по часу с игрушками, а меня засовывали под душ на десять минут. А когда я начала возмущаться, она заявила, что это наша мать делает из нас извращенцев, купая вместе, - вздохнула Эни.
– А мы и не поняли, что у нас дома не так. Ванна большая, мы вместе болтались с игрушками, а потом ее пополам делили шторой: и мама мыла Эньку,
– Так я на следующий день дождался, пока нальется вода, и заявил, что буду купаться после Эни, потому что вчера был первым. Ух, как она ругалась...
– И не давала нам с мамой разговаривать, то мы спим, то гуляем. А мама с папой на третий день приехали, и мы им обо всем рассказали, и про подарки, и про ванную...
– ...и спросили, что такое извращенцы...
– Мама пригласила бабушку в кабинет и вышла от туда очень быстро, забрала нас, и мы уехали домой.
Марья только головой покачала, да, нарвалась мадам на сплоченный коллектив и обломалась.
– Вот когда мы ехали, мама и сказала папе, что раньше она мечтала заслужить любовь своей матери. А теперь счастлива, что маменька ее не любила, иначе поломала бы ей жизнь.
– С тех пор к бабушке мы ездили только с краткими визитами на ее юбилеи.
– Только сегодня до конца поняли, о чем мама тогда говорила...
– Да уж, родню не выбирают, - вздохнула Марья, вспомнив своих, тех, с которыми тоже не поддерживала контактов.
– Ну-у-у! Зато можно сканернуть пространство и свинтить превентивно, если не желаешь общаться, - хмыкнул Дени. Марья и Эни рассмеялись.
– Ребята, вас же зовут Анна и Даниил, вы же говорили…
– Ага.
– Тогда почему Эни и Дени?
– Сначала нас в детстве дразнили - Анька и Данька, оба засраньки, - ребята опять зафыркали, смеясь. Из их эмоций исчезло напряжение и тяжесть, как будто со словами вылились на землю и утекли по склону.
– А потом мы увлеклись дохристианской Русью и откопали где-то, что настоящие имя знали только сам человек и его родители.
– И придумали себе похожие имена, но не те, которыми нас крестили. Мама ругалась, а папа махнул рукой, мол, потом пройдет.
– А оно не прошло...
– Наоборот приросло... А у меня вообще, похоже – Даня, Дени…Меня бабуля часто зовет Денёк.
По тому, как парень ласково сказал бабуля, было понятно, что речь идет совсем не о маменьке Ника.
– Знаешь, меня просто передергивало, когда называли Анькой, а еще больше Нюшкой!
Когда пошли учиться, то у нас там была сборная разноязычная солянка и им трудно выговаривать правильно, а Эни и Дени всем просто…
Из-за фургона вышла темная фигура и голосом Сонка поинтересовалась:
– Эй, народ на кочке! Горячий чай пить будете?
– Вот интересно было бы посчитать, сколько литров чая мы выпили за дорогу?
– озадачилась Марья, отряхивая брюки.
– Все вместе или в одно лицо?
– хором уточнили задачу двойняшки.
– А кофе и компот считать?
– внес вводную голос Оле, и все дружно рассмеялись.
***
После ухода Марьи в фургоне повисло недолгое молчание, потом Желчь, сделав замысловатое движение, указывая на шкаф, окно и дверь, спросил:
– Кто они? Никогда не встречал таких...
– До того, как мы их нашли, тоже не встречали, - развел руками Ло. Желчь смотрел выжидательно, и ему коротко рассказали историю появления в цирке чешуйчатых артистов. Индеец выслушал молча, не задавая вопросов, покачал головой, закрыл глаза и заговорил: