Куда уходит детство
Шрифт:
– Ваня, пора домой, – скомандовала она и улыбнулась Ваське, игнорируя других: – Вася, заходи к нам в гости, давно тебя не видела. У Вани много книг по искусству, заходи, не стесняйся.
– Зайду, тётя Тося, – отвечал Васька под смешки приятелей.
Ванька попрощался с друзьями и пошёл домой, сопровождаемый насмешливыми комментариями Тольки Чистякова:
– Ваня, пора домой, заходи Вася, не стесняйся, – передразнивал он Ванькину мать под гогот приятелей. Ванька сердито оглянулся на насмешника.
– Он ещё оглядывается,
Родное подгорье утопало в цветеньи своих садов; цвела сирень пышным цветом, черёмуха, вишни и яблони, по откосам оврагов сплошным ковром раскрылись ландыши, стайки птиц перелетали с дерева на дерево, над смородинными кустами порхали бабочки, жужжали шмели, майские жуки и мухи.
Ребята расположились по склонам своей любимой воронки, оглядывая окрестности и любуясь птицами. Взрослых рядом не наблюдалось, и они вольготно покуривали папиросы, подражая всё тем же взрослым.
– В дальний лес, за кордон надо сходить. Там грибов и ягод, говорят, не меряно. Завались, – Симак показал в синеющую даль за Сурой, все тоже поглядели: далеко придётся шагать, путь не близок, но заманчив.
– Это ещё не скоро, – отмахнулся Сашка длинный.
– Я сеть плету, сам: ячейки мелкие делаю для верности, сетками рыбу ловить будем, – похвалился трудолюбивый Васька, и ребята уважительно поглядели на него, соглашаясь.
– А я попросил отца велик мне купить. Представляете, на велике по городу разъезжать, – размечтался Ванька, и ребята тоже оживились.
– А у меня самокат есть, брат Саня сделал. С настоящими подшипниками, – гордо сказал Панька и все добродушно посмеялись над недомерком. Панька был необидчив и смеялся над собой вместе со всеми.
От переулка к ним бежали через огороды троюродные Ванькины братья Юрка со Славкой, и Ванька призывно замахал им руками.
Наверху, на горе показались Вовка Косырев и Юрка Откосов.
Они заинтересованно глядели в их сторону, и ребята засвистели им призывно, предлагая присоединиться к компании. Те стали спускаться вниз, привычно прыгая по склону, словно альпинисты.
Компания сразу разрослась, и смех из воронки стал разноситься далеко вокруг, вспугивая птиц и подгорных собак, которые загавкали из своих дворов и подворотен, захлебываясь от злобы на нарушителей тишины и спокойствия.
Вся эта какофония звуков отразилась и на взрослых.
В огороде показалась Васькина мать, и Васька вынужден был покинуть коллектив под улюлюканье новоприбывших озорников.
– Маменькин сынок, отличник, – скривился Юрка Откосов, и они с Вовкой Косыревым насмешливо заржали вслед послушному паиньке.
– Нам тоже приходится подчиняться, – вздохнул
– Попробуй, ослушайся нашу бабу Груню, так врежет по затылку, голова потом неделю целу раскалывается. С детских лет над нами лютует, старая карга.
Ванька, вместе с другими, сочувственно выслушал обиды братьев на свою бабушку и вспомнил, как он сам в детстве побаивался грозного вида бабы Груни.
– Я бы не позволил своей бабушке бить меня, – возмутился, было, Вовка Косырев, но под насмешливым взглядом соседа Юрки стушевался. Тот видел, как отец порол Вовку ремнём под руководством бабушки.
Наслушавшись страшных историй и увидев свою мамашу, появившуюся в огороде, Панька со всех ног припустил к дому, поднялся и Ванька:
– Пойду и я домой, мать ждёт. Завтра увидимся.
Проводив ушедших насмешливыми взглядами, оставшиеся парни закурили ещё по одной; в воронке стало потише, и только табачный дым от папирос стал стлаться над ней ещё гуще. Примолкли птицы, угомонились собаки.
Вечер опускался на родное для них всех подгорье.
Седьмая глава
И снова «Лето на Суре»
Ванька, с братиком на закорках, резво спускался сначала от дома по узкой крутой тропинке вниз, на огороды, пробежав через огороды, стал спускаться по переулку, к Суре; Вовка вцепился в братнину шею и с ужасом глядел сверху по сторонам, боясь свалиться на землю и разбиться.
– Не бойся, Вовка, я держу, – успокаивал старший брат младшего, выбегая, наконец, к реке. Увидев друзей, резвящихся в воде, он призывно заорал им, махая рукой, и Вовка чудом удержался на его спине.
Сбросив братика на песок, Ванька нашёл прут и очертил круг вокруг Вовки, так, чтобы ему было, где поиграть.
– Вот за эту черту, если выползешь, – поднёс он кулак к личику братика, – враз башку отверну, понял?
Вовка понял как нельзя лучше, кивая в ответ.
А Ванька мгновенно разделся и бросился догонять друзей; поплавав и поныряв, все разлеглись отдохнуть, отгоняя назойливых слепней. Ванька оглянулся и ещё раз посмотрел в сторону брата: тот играл в песок.
Тогда он вскочил и, как всегда, подзадорил встрепенувшегося Ваську:
– Ну что, рванём наперегонки?
Затем быстро вошёл в воду, Васька за ним. Симак и Сашка длинный тоже вскочили, и лишь Панька трусливо остался сидеть, опасливо глядя на ту сторону реки: до противоположного берега было далековато, да и течение быстрое, снесёт или в воронку попадёшь, тогда хана, закрутит и головой об корягу на дне.
Опасно плавать через Суру и Панька знал об этом. Потому и сидел; пускай насмехаются, он потерпит, не гордый.
В это время друзья изо всех сил плывут, плывут на ту сторону, стараясь перегнать один другого. Переплыв, бегут по берегу вверх по течению.