Куда улетают ангелы

Терентьева Наталия

— Надо слегка намочить теплой водой и приложить… вот так… рукой сама придержи… Не печет? Хорошо. Они пропитаны специальным гелем. А теперь лучше полежать минут десять. Но можно и кофе наливать, они не упадут, только не смейся и не гримасничай.

Я ложиться не стала — я вообще не могу ложиться, если уже встала. Только по горячей просьбе Виноградова. Может, мне поставить ящичек с прорезью и при каждом упоминании — даже мысленном — этого имени платить штраф? Глядишь, к лету сумма на отдых нам с Варькой

соберется.

— Ну, снимай масочки, смотри на себя, — Ольга протянула мне зеркальце. — Здорово, правда? Копеечный вариант, а как действует. Не лениться только делать каждый день. Я тебе оставлю пару пакетиков. А вообще советую воспользоваться нашим неожиданным знакомством и походить в один из моих салонов — совершенно бесплатно.

— Ты знаешь, я уже хожу бесплатно ужинать к Жене Локтеву в ресторан.

— A-а, ты его знаешь? — Ольга с интересом взглянула на меня. — Да, я проезжала как-то мимо его ресторана… Название еще такое смешное.

— «Тетушка Чарли». Я писала про него статью, и мы неожиданно подружились.

— Да? — Мне показалось, что Ольге это не очень понравилось. — И как же вы подружились? Он ведь, кажется, нетрадиционной ориентации.

— Мне тоже так кажется. Вот потому и подружились, а не что-то другое.

— И, что, — в голосе ее неожиданно проскользнул очевидный интерес, — ты с ним откровенна?

— До некоторой степени…

— Будь осторожнее. А, кстати, ты мне не покажешь фотографию своего друга? Этого героя-любовника?

— Покажу, — я достала с полки один из альбомов, — вот, мы недавно ездили в Турцию, отдыхали в чудесном отеле, целый месяц.

— Я представляю… — Ольга быстро взглянула на меня. Она что-то такое представила, от чего мне стало неудобно.

— Жили в разных номерах…

— Как романтично! — Она внимательно разглядывала наши фотографии, задерживаясь в основном на моих. — Тебе идет загар… Да тебе все идет! Красивая… и здесь какая красивая… Когда волосы выгорают — просто чудо. Как тебе хорошо с хвостиком…

— Послушай, я даже не знаю, как относиться к комплиментам такой красивой женщины, как ты. Ты жалеешь меня, что ли? Ну какая же я красивая?

— А какая же ты еще? А? — Ольга отложила альбом и молча, с улыбкой смотрела на меня.

Я заерзала.

— М-м-м… Вот, кстати, и Саша. Здесь он на себя похож.

— Жуткая морда… а брюхо-то… ты не обижаешься за своего избранника?

— Н-нет… нет, конечно… я тоже вижу, что он чуть располнел в последние годы…

— И три подбородка лежат… хоть на пластику иди… Если похудеет — просто повиснут тряпочкой. Но он не похудеет — будет только толстеть… Это видно — у него такой плотоядный рот. Наверняка развратный, неуемный выдумщик-затейник, да?

Я передернулась внутренне. Ну почему, почему я допускаю такие разговоры? А она продолжала, не замечая

моего смущения:

— Любитель клубнички, групповых встреч, двух-трех девушек между его ног, наверняка грязный фетишист… А спроси его, какую ты, Лена, любишь музыку или когда день рождения у твоей мамы — он не знает. Пока все правильно?

— Д-да.

— И это еще не все, правда?

— Правда. Но… Ольга, пожалуйста…

— Знаешь, кто я по образованию?

— Только не говори, что ты врач-психиатр… подосланный моей мамой или… самим Виноградовым, чтобы отвадить меня от него.

— Ты сценарии писать не пробовала?

— Нет. Почему? — я пожала плечами.

— Такая фантазия… Нет, я — художник. До того, как у меня получилось с салонами, я писала для себя и делала иллюстрации к книжкам, очень любила детские заказы. Я тебе покажу как-нибудь. Если захочешь.

— Да, да… — Я рада была любой перемене темы, лишь бы не обсуждать причуды Виноградова.

А она это прекрасно понимала.

— Ты никогда не отдавала себя отчет в том, что он делает с тобой? С твоей душой, с твоей любовью? Какой его любимый фетиш?

— Ольга… Ну зачем тебе это?

— Мне… это другой вопрос. Зачем это тебе? Скучно без фетишей?

— Нет, конечно. Но я привыкла. Вначале не понимала, какое это имеет отношение к любви. Просто видела, что ему так лучше. А потом — привыкла. Да это и набиралось с годами… Любимый фетиш?.. Ну — пожалуйста. До сих пор были туфли на высоком остром каблуке.

— Всегда?

— Почти…

— И, что, ты теперь понимаешь, какое это отношение имеет к любви?

— Секс вообще имеет к любви опосредованное отношение…

Ольга хмыкнула:

— Милая моя девочка…

— Как ты по-мужски это сказала…

— Да? — Она неожиданно весело рассмеялась. — Смешно. А ты никогда не слышала истории про однополые пары, которые живут вместе по многу лет и очень хотят иметь детей?

— А при чем тут это?

— При том. Потому что так нас задумали — умная, тонкая задумка создателя, кем бы он ни был: мужчины и женщины стремятся к высшему наслаждению, чтобы продолжить род. А продолжение рода ведь состоит не только в зачатии. Родить мало. Надо вырастить.

— Да, правда, я тоже думаю об этом.

— Безусловно. И у однополых пар, которые любят друг друга, те же устремления. Просто у кого-то из них, иногда у обоих, попался искаженный ген, ген-мутант. Это природа. В мужском теле — женская душа, а в женском — мужская. Ты не думала, почему иногда так смешны подобные мужчины? Женщину заключили в мужскую оболочку, и она всеми силами пытается из нее вылезть. Вообще это очень сложно.

— Да, пожалуйста, не надо… Какой-то странный разговор… И какое отношение это имеет ко мне и к Виноградову и к его невинным фетишам?