Куда ведет соблазн
Шрифт:
– Скажите, милорд, вы все еще питаете симпатию к Роберту Брюсу?
– Да. А как насчет вас, Маккенна? Вы поддержите нашего короля?
– Я мог бы, но при определенных условиях.
Гэвин удивленно поднял бровь:
– Освобождения от англичан для вас недостаточно?
Маккенна покачал головой:
– Мы уже давно отделены от грубого диктата Англии. Те, кто окажется по другую сторону, когда кончится война, пострадают от репрессий. Скорее всего люди потеряют все, что имеют, а возможно, и жизнь.
– Да, ставки высоки. Поэтому мы и должны победить.
Маккенна откинулся
– Брюс жаждет власти. Почему я должен верить, что он не будет править нами так же жестко, как англичане, если удержит корону?
– Он одной с нами крови, – мягко ответил Гэвин. – Многие говорят о разнице между горцами и жителями долин Шотландии, но нельзя отрицать, что у нас больше общего, чем с чертовыми англичанами.
– Я верю, Брюс сделает так, как будет лучше для Шотландии, но все же у меня есть сомнения, – ответил Маккенна резко. Он поддел кусок сыра острием своего ножа, сунул его в рот и начал жевать. – Надеюсь, союз наших кланов будет способствовать тому, что сомнений станет меньше.
Гэвин молчал, сделав вид, что обдумывает сказанное гостем, затем осторожно начал:
– Признаюсь, я слышал… довольно… э… возмутительные истории о рыжеволосой девице Маккенна.
– И тем не менее вы открыли ворота и пригласили нас в свой замок. – Маккенна разразился таким хохотом, что даже закашлялся. – Вы либо очень смелый человек, либо отчаянный, – прохрипел он.
– Ни то ни другое, – сухо ответил Гэвин, наполнив элем кружку лэрда. Он взглянул на сидевших у помоста женщин. Сестра Брайана закончила трапезу и сидела, стиснув руки на коленях, как делают, когда читают молитву. Быстрый взгляд, брошенный на Маккенну, привел Гэвина к мысли, что он прав. Он только не знал, о чем молится девушка. – Расскажите мне о ней.
– Все слухи о моей сестре – чистая правда, – начал Маккенна почти весело. – Она строптивая, непослушная, своевольная и упрямая. Споря с ней, мужчина может рехнуться. По правде говоря, я не хотел бы иметь ее своим врагом.
– Тем не менее вы предлагаете мне взять ее в жены? – спросил Гэвин, удивившись откровенности лэрда. Он не выглядел дураком, но было странно услышать такое от человека, пытающегося устроить брак сестры.
Маккенна улыбнулся, обнажив ряд крупных, ровных зубов.
– Я говорю сейчас о Кетлин. Эта дикая кошка сбежала с безземельным рыцарем, французским наемником, которого, как она уверяет, любит всем сердцем. – Маккенна презрительно фыркнул и продолжил уже более жестко: – Ее будущий муж весьма удивится, когда обнаружит, что его невеста осталась без приданого за то, что наперекор мне вышла замуж без моего разрешения. Посмотрим, будет ли он любить ее после этого!
Гэвин отпил большой глоток эля и приготовился слушать дальше.
– Хорошенькая девушка, которая сидит в этом зале – моя младшая сестра, Грейс, воплощение всех женских добродетелей и послушания. Она была обещана церкви, но поскольку Кетлин опозорила наш род тем, что отказалась выполнить свой долг и заключить нужный союз, ее место должна занять Грейс. Три дня назад я забрал ее из монастыря Святого Сердца. К счастью, она еще не приняла постриг и может стать невестой шотландского лэрда,
Гэвин не поверил своим ушам. Маккенна, очевидно, был в отчаянии. Нарушить священный обет – это весьма рискованный шаг. За такое людей отлучали от церкви, их души были обречены на вечные муки.
Впрочем, лэрд Маккенна не был похож на человека, который слишком заботится о своей душе.
Гэвин снова взглянул на юную Грейс. Его предположение о монастырском воспитании оказалось верным. Она была не дикой кошкой, как ее сестра, а скорее святой. Но она не годится для него!
Маккенна смотрел на Киркленда, по-видимому, ожидая его реакции. Гэвин сознательно не спешил, но все же бросил Маккенне кость:
– Грейс очень мила.
– Но? – Маккенна резко повернулся.
– Простите?
– Я понимаю, вы хотите сказать нечто большее, – рявкнул лэрд. – Так скажите это! Я из тех, кто ценит прямоту и честность. У меня нет времени на дипломатию.
– У меня тоже. – Гэвин никак не выдал внутреннего волнения. Маккенна был гордым горцем, которого легко можно было привести в ярость даже намеком на оскорбление. – Грейс слишком молода.
– Зимой ей будет пятнадцать.
– По возрасту она могла быть моей дочерью. – Гэвин еле удержался от того, чтобы не вздрогнуть при этой мысли. – Хотя я не собираюсь осуждать человека, который предлагает в жены ребенка, лично у меня не хватит духу дать согласие на такой брак.
– Я понимаю. – Маккенна склонился к Гэвину. – Однако позвольте напомнить вам, в этом возрасте они гораздо более сговорчивые. Требуется меньше усилий, чтобы вылепить из них ту женщину, которая вам нужна, научить ее служить вам и доставлять любое удовольствие.
На этот раз Гэвин все же вздрогнул. Если Маккенна думал завлечь его своими откровениями, он страшно ошибался. Меньше всего Гэвину хотелось иметь жену-подростка. Ему нужна совсем другая жена – умная, имеющая собственное мнение и умеющая его отстаивать. Все другое было неприемлемо.
– А может, у вас есть еще одна незамужняя сестра постарше, чем Грейс? – спросил Гэвин.
Спрашивать об этом было определенно рискованно. Если была еще одна сестра в возрасте невесты, Гэвину пришлось бы срочно придумывать причину, по которой он не смог бы взять ее в жены.
Маккенна натянуто улыбнулся:
– В нашем роду есть еще женщины, но моя самая младшая – Беатрис. Я обещал ее Церкви, поскольку Грейс покинула монастырь. Аббатство надеялось на приданое Грейс и на защиту от врагов с помощью Маккеннов, если понадобится. Они были так благородны, отпуская Грейс, что я не могу нарушить данное мною слово.
Гэвин постарался выглядеть разочарованным, но про себя удивился, насколько разумным оказался молодой лэрд. Впрочем, это уже не имело значения. И Грейс, и Беатрис были слишком молоды, чтобы стать невестами. А строптивая Кетлин сбежала со своим французским рыцарем.
Почувствовав облегчение, что визит подходит к концу без оскорблений, Гэвин было вернулся к своей давней мысли о том, как помочь королю Роберту, но Маккенна с шумом отодвинул кресло и встал.
– Благодарим вас за гостеприимство, но будет лучше, если мы поедем, пока светло.