Кудеяров стан
Шрифт:
Но археолог, спокойно улыбаясь, уже выходил из зарослей, где прилег вздремнуть в холодке после обеда.
Сел на пень, начал сворачивать свою самокрутку, молча разглядывая деда. Потом протянул пришельцу кисет.
– Курите, папаша?
На деда улыбка никак не подействовала, на кисет он даже не взглянул. Стал ещё строже.
– Кто же вы будете, гражданин хороший? Почему в недозволенном месте копаетесь? Нельзя
«Гражданин хороший» молча протянул старику какую-то бумагу.
Дед взял бумагу, еще раз строго глянул на археолога, потом начал шарить по карманам, но очков не оказалось - забыл.
– Прочитать?
– спросил Дмитрий Павлович.
Дед не удостоил ответом. Он откинул голову и начал разбирать, вытянув, насколько это возможно, руку с бумагой:
– «Академия наук СССР. Институт истории материальной культуры. Открытый лист № 92…»
Дальше пошел мелкий текст, трудно было старым глазам. Дмитрий Павлович, заглядывая через плечо старика, стал читать вслух:
– «Выдан настоящий открытый лист Институтом истории материальной культуры Академии наук СССР Русавину Дмитрию Павловичу на право археологических разведок и разведочных раскопок в областях Центральной черноземной полосы Европейской части СССР. Всем органам советской…»
Дед опустил лист, знаком подозвал Веру. Девочка подошла и, краснея, заглянула в бумагу.
– Так гражданин читает?
– спросил дед.
– Так, - утвердительно кивнула головой его праправнучка.
– Читай дальше сама.
– «Всем органам советской власти, - затараторила Вера, - государственным и общественным учреждениям и частным лицам надлежит оказывать всемерное содействие тов. Русавину Д.П. в интересах науки к успешному выполнению возложенных на него поручений».
Дед слушал внимательно. Постепенно суровость исчезла с его лица, разошлись нахмуренные брови. Наконец лицо стало добрым, приветливым, каким видели его ребята в вечер первой встречи.
Девочка дочитала. Дмитрий Павлович встал, протянул старику руку:
– Будем знакомы. Кто же вы всё-таки?
– Лесников дедушка, - отвечала за старика Вера, - Дмитрий Матвеевич.
– Тезки, значит?
– Тезки.
– Вы не обижайтесь, товарищ ученый, извините, конечно, - заговорил дед опять ласково, по-стариковски, - нам за этим местом наблюдение поручено… место это, сами знаете, на учете состоит.
Дмитрий Павлович успокоил старика. Обиды никакой нет и быть не может. Наоборот, хорошо, что городище так надежно охраняется.
Только
– Для чего же это тут копаете, товарищ ученый? Ищете что-нибудь?
– Старину изучаем, дедушка. Как предки жили, как и чем работали…
Дед слушал внимательно и одобрительно кивал головой.
– Так, для науки, значит… для изучения… Ну, а если, скажем, доброе что-нибудь найдете?
Археолог улыбнулся
– Чему же здесь найтись доброму? Если и оставались какие шуба, шапка - истлели давно. Ведь жили-то здесь люди больше тысячи лет тому назад.
– Ну, а металл?
– с хитрецой глянул дед на ученого.
– Он-то не гниет.
– Колесница золотая? Или золотой баран? А то ещё, говорят, колокола золотые?… Это, дедушка, сказки. Нет на подобных городищах ни золота, ни камней драгоценных.
– Зачем же охранять это место наказано?
– все ещё не верил дед.
– Ну что же, - ответил Дмитрий Павлович, - давайте тогда расскажу вам об археологии и о том, кому и как разрешается копать.
Археология - большая и сложная наука. Археологи, раскапывая места древних поселений, укреплений, погребения, изучают давно прошедшее: жизнь древних людей, их занятия, культуру, политический строй, события их жизни, войны, набеги, переселения, осаду и гибель городов, торговые связи.
Но археология, как и всякая специальность, требует больших знаний, большого практического навыка. Лишь вооруженный этими знаниями и навыком человек может, вскрывая слои за века скопившихся отложений, разгадать по сочетанию трудноуловимых признаков то, что было и быльем поросло.
Кто занимается раскопками, тот безвозвратно нарушает, перемешивает слои. Второй раз раскапывать уже перекопанное бесполезно. Поэтому задача археолога - узнать всё, что может сказать исторический памятник, всё подробно зарисовать, зачертить, сфотографировать, сохранить всё найденное, точно отметив, где и что найдено.
Допустить неспециалиста, пусть даже культурного, образованного и по-настоящему интересующегося стариной, к раскопке памятника старины - всё равно, что разрешить любителю делать операцию человеку.
Сколько сотен интереснейших памятников разрыто кладоискателями и любителями ещё в дореволюционное время и погибло для науки! Конечно, и сейчас нередки случаи, когда отдельные любители, иногда взрослые, чаще подростки, расковыривают курганы и места древних поселений в поисках клада. Поэтому по всему Советскому Союзу раскопки разрешается вести только при наличии открытого листа, выданного Институтом истории материальной культуры.