Кухня первобытного человека. Как еда сделала человека разумным
Шрифт:
Проблемы, связанные с потреблением пищи древним человеком, можно разделить на три группы. Первая, наиболее простая, связана с тем, что ели первобытные люди. Здесь данные археологии дают вполне конкретный материал. Вторая и третья более сложные — как они готовили и как сохраняли пищу. Здесь прямых данных крайне мало, и речь может идти только о реконструкции на основании преимущественно косвенных источников.
Исследователи уже не одно столетие спорят о том, кем был древний человек: хищником, вынужденным питаться в периоды охотничьих неудач растительными продуктами собирательства, или мирным травоядным, познавшим вкус мяса. При этом научные концепции, касающиеся питания древности, частенько подпитываются современными представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Растительная пища — это хорошо, сбалансированная в соответствии с современными представлениями, разнообразная, включающая рыбу и морепродукты — еще лучше, однообразная — плохо, только мясная — совсем плохо, жирная — очень вредно для здоровья. Доисторический человек предстает этаким
157
См., напр.: Food: A Culinary History from Antiquity to the Present. Columbia University Press, New York, 2013. Pp. 14–15, 22–23.
Как часто бывает, есть и противоположные точки зрения, хотя их и меньше: человек изначально был хищником, растительная пища заметной роли не играла и именно потребление мяса сделало его, в конце концов «разумным» [158] . Этой концепции придерживаются те, кто не боится бросить вызов политкорректности, в ней есть некая мускулинность, так как никто пока не попытался доказать то, что охотой занимались женщины, во всех трудах она остается мужской прерогативой.
158
См. напр.: Bunn Н. Т. Meat Made Us Human. In: Evolution of the Human Diet. The Known, the Unknown, and the Unknowable. Ed. by Peter S. Ungar. Oxford University Press, 2007.
Еще одна горячо обсуждаемая проблема, достаточно недавняя, — был ли древний человек хищником или падальщиком, охотился ли он сам или подбирал то, что осталось от настоящих хищников-охотников [159] .
Сегодня очень трудно определить соотношение мясной и растительной пище в рационе древнего человека, остатки последней действительно невозможно обнаружить и посчитать. Однако есть и очевидные моменты. Безусловно, древний человек потреблял мясо, и, видимо, много. Свидетельством этому являются значительные скопления костей животных по всему ареалу обитания древнего человека. Причем это не случайные собрания, так как на костях исследователи находят следы каменных орудий; эти кости тщательно обрабатывали, снимая мясо, а часто и дробили — внутрикостный мозг, судя по всему, пользовался большой популярностью у наших предков.
159
Binford, Lewis R. Bones: Ancient Men and Modern Myths. New York: Academic Press. 1981; Shipman, Pat. Scavenging or Hunting in Early Hominids: Theoretical Frameworkd and Tests. American Anthropologist 1985, Vol. 88. Pp. 27–43; Dominguez-Rodrigo, Manuel. Hunting and Scavenging by Early Humans: The State of the Debate // Journal of World Prehistory. Vol. 16, No. 1 (March 2002). Pp. 1–54.
Более того. Этнографические данные дают нам свидетельства того, что совсем недавно существовали народы, питавшиеся исключительно монопродуктами. Так, система питания ряда народов Крайнего Севера России и Северной Америки была основана на одном виде продукта — результате охотничьего промысла. Для одних (например, нганасан, ненцев, энцев, юкагиров) это был северный олень, для других лось (у эвенков, хантов, манси), для народов морских побережий, таких, как эскимосы, инуиты, береговые чукчи, это были кит, тюлень, морж, некоторые североамериканские племена питались исключительно лососем. Объекты охоты съедались полностью, особенно ценились кровь и жир как источники незаменимых и необходимых для организма веществ. Часть добычи подвергалась сквашиванию — традиционному и древнему способу приготовления еды, что также поставляло организму необходимые элементы. Словом, один вид животного — морского или сухопутного — поставлял этим народам все необходимые для поддержания жизни вещества. Охота временами дополнялась собирательством ягод, корней растений, однако оно не играло существенной роли. Позднее попытки перевести эти народы на «сбалансированную» и разнообразную с точки зрения европейской цивилизации диету имели крайне негативное воздействие на их здоровье [160] .
160
Козлова. И.
Эти данные говорят о том, что предположение об исключительно мясной пище древних охотников имеет под собой вполне реальную почву и что такая пища может быть вполне достаточной. Если многочисленные народы Севера могли выживать на одном виде мясной пищи, это значит, что только на мясе мог выжить и древний человек. Вышеупомянутые народы вплоть до недавнего времени и практически насильственного изменения их уклада во многих случаях пользовались самыми примитивными способами охоты, однако до столкновения с «цивилизацией» редко знали голодные годы. Таким образом, концепция о том, что собирательство спасало от голода в случае охотничьих неудач, может быть, не совсем верна.
Другое дело, что, возможно, довольно длительное время древний человек вполне осознанно разнообразил свою пищу, дополняя базовую мясную растительной. И постепенно эта растительная пища могла завоевать свое место в желудке и вкусовых ощущениях. То есть сочетание мяса и продуктов растительности было вполне осознанным выбором человека, одной из вех на пути его гастрономического и цивилизационного развития. Да, ряд народов, оказавшись в определенных культурно-географических условиях, сохранил свою верность простой и однообразной мясной пище. Однако большинство в эпоху неолита включило в свой рацион злаки, что было подготовлено предшествующим периодом. При этом мясная и растительная пищи играли одинаковые роли, имели равное значение, а не замещали одна другую в голодные периоды.
Сразу хотелось бы отметить важный момент: речь идет уже о человеке, близком к современному типу. Известно, что он не только строил жилища (что делают и животные), но и создавал разнообразные орудия труда, произведения искусства, украшал свой быт, то есть имел по крайней мере зачатки эстетики, а также некоторые верования, о чем свидетельствуют найденные захоронения. Все это приводит к мысли, что и в вопросах питания древний человек не был столь однообразен, как чаще всего представляют. Он наверняка имел вкусовые предпочтения, что есть опять же и у животных, но, в отличие от животных, он разнообразил свой рацион. Его еда не была однообразной и скучной, направленной исключительно на удовлетворение голода, как иногда полагают.
Интересное археологическое свидетельство: на стоянках эпохи позднего палеолита находят скелеты песцов, кости которых лежат в анатомическом порядке. Это говорит о том, что людям были нужны шкурки, а не мясо, а значит, у них не было острой нужды в любом виде пропитания. Более того, охота на крупных животных, видимо, тоже была избирательной: кости молодых животных встречаются на поселениях чаще, чем старых [161] . Значит, древний человек мог позволить себе выбирать. Почему бы тогда не предположить, что он уже знал толк и в приготовлении блюд? Кстати, это является косвенным свидетельством того, что по охотничьим племенам недавнего прошлого нельзя полностью и однозначно судить о первобытном человеке. В некоторых так называемых отсталых племенах по сей день не выбрасывают ничего съедобного и едят все, включая хищных птиц и животных.
161
Авдусин. Указ. соч. С. 39.
С мясной пищей все было более или менее понятно. Ситуация зависела от простого фактора: какие животные водились в конкретный момент в конкретной местности. Правда, порой охотничьи племена древности имели «специализацию» и даже передвигались вслед за перемещающимися стадами, как, например, за северными оленями. Но чаще всего люди следовали законам логики и практики — убивали и ели то, что водилось вокруг. Известно также, что люди старались селиться вблизи мест удобной добычи, например около водопоев, где собирались стада животных. Сохранилось множество свидетельств о том, каким мясом питались древние люди. В раскапываемых поселениях эпохи палеолита находят не только многочисленные кости животных, но и их изображения в виде небольших статуэток, рисунков на кости, а также наскальные изображения.
Мясное «меню» древнего человека зависело от местности и времени проживания. В Центральной и Западной Европе в эпоху палеолита охотились на обитателей тундры — мамонта и северного оленя, пещерного медведя, волка, дикого быка. В Северной Италии на благородного оленя. На верхнем Дунае на вымерший ныне вид лошади, оленя, мамонта, шерстистого носорога, на пещерных медведей и гиен. В высокогорных районах Европы главным объектом охоты были дикая коза и серна. В Испании половина костных останков принадлежит крупному быку, остальные благородному оленю и дикой лошади. В Крыму охотились почти исключительно на дикого осла и сайгу, на Кавказе отчетливо прослеживается специализированная охота, например, в Воронцовской пещере 98,8 процента костей принадлежат пещерному медведю, на Ильской стоянке до 87 процентов составляют кости бизона. Люди, жившие на стоянке Молодова (Украина), охотились преимущественно на мамонта, а также на лошадь, бизона и северного оленя. В Венгрии объектом весенней охоты был в основном пещерный медведь, а летней — лошади и гиппопотамы. На территории современной России в приледниковой полосе паслись большие стада оленей и мускусных быков. Южнее было царство мамонта и шерстистого носорога… Много было и иных животных: лошадей, быков, оленей, антилоп, волков, песцов, зайцев [162] . Они и составляли основу мясного питания древнего человека доледникового периода.
162
История Европы. В восьми томах. T. 1. М., 1988. С. 56; Авдусин. Указ. соч. С. 30.