Кухня
Шрифт:
Медянкина. Переведите, пожалуйста.
Гюнтер. И этот господин… это вещество – мясо, в сущности… (Повару Г.Ц.) Скажите, как специалист. Мозг – это мясо?
Повар Г.Ц. А рыба, это мясо?
Гюнтер. Рыба это мясо.
Повар Г.Ц. Рыба это рыба.
Гюнтер (недовольно). Спасибо, объяснили. Одним словом, я преклонялся перед той кашей, которая тут варилась. Не тем велик человек,
Медянкина. Опять на турецком.
Гюнтер. Перевожу. Он верил в драконов, но не верил в паспортный стол. (В сторону.) Совершенно безнадежное занятие – рекламировать дорогого человека. (Людям кухни.) Что я хочу сказать?!
Мама Валя. Да!
Гюнтер. Подлость против вдохновенного человека должна быть вдохновенной! Ясно?
Медянкина. Так точно!
Гюнтер. Хаген Карлович, ты знал его. (Хаген не верит.) Знал, знал. Нечего притворяться.
Хаген. Но, тогда… если… то…
Гюнтер. Да, да, Карлович. Если он сидит здесь живой, значит и Бог есть, и все такое… Да, именно так.
Хаген. Это не он.
Гюнтер. Это – он. Другое дело, что я не прошу тебя слишком много об этом думать. Просто прими как данность – это он. (Для тех, кто не в курсе.) Для тех, кто не в курсе – мы с Хагеном Карловичем в свое время убили человека.
Плотный. Если вы с такими заявлениями дебютируете, в финале вам никакой адвокат не поможет.
Гюнтер. Да, мы с Хагеном Карловичем убили человека. Более того – мы убили именно этого человека.
Плотный. Вы в детстве, надеюсь, много болели?
Гюнтер. Может быть…
Плотный. Постарайтесь уточнить в ближайшее время… Но это так – простите, что я вас перебиваю.
Гюнтер. Я не совсем понял…
Плотный. Чисто адвокатское, не обращайте внимания.
Хаген. Я помню… Зигфрид хочет пить. Я знаю поблизости чистый родник. Зигфрид наклонился над водой. Вода очень чистая. Я не промахнулся. Крестик – вот здесь, между лопатками. (Пытается показать на себе. Крутится на одном месте.)
Гюнтер. Держись, старичок. Мне тоже было нелегко. (Пускается по своему обыкновению в пространные рассуждения.) Ну вот мы и высказались – по теории должен свалиться камень с души… Так нет. Все только запутывается.
Плотный. Прекратите себе вредить. Кто вас тянет за язык? Какие-то глупые саморазоблачения на публике, зачем это? Называете себя убийцей…
Гюнтер.
Плотный. Вот. Таким вы мне нравитесь гораздо больше. Опровергайте очевидное, это правильная тактика.
Гюнтер. Вы меня не так поняли. Я не хитрю. Я действительно не называл себя убийцей. Я просто сказал, что убил человека. Вот этого человека.
Плотный. С вами сложно. Но интересно.
Гюнтер. И вы все мне должны помочь…
Плотный. Охотно.
Гюнтер. …убить его снова.
Все отскакивают от Гюнтера, как от опасной змеи.
Плотный. Ну, знаете ли…
Гюнтер. Так вы – пас? Жаль. (Подходит к Хагену.) Карлович, мне больше не к кому обращаться…
Хаген. Да, Гюнтер, да.
Гюнтер. Ну, давай, приходи в себя – время есть.
Мама Валя (Гюнтеру). Ты что задумал?
Гюнтер. А ты кто такая?
Мама Валя. Мама Валя. Ты смотри мне, не дури.
Гюнтер. Повар, да? Всегда хотел иметь своего повара. А теперь у меня много поваров. Даже, по-моему, лишние есть.
Мама Валя. А ты меня не пугай.
Гюнтер. А я тебя не пугаю.
Мама Валя. А ты не пугай.
Гюнтер. Мама Валя. Не волнуйся ты так, не такой я уж и злодей.
Мама Валя. Мне тоже так казалось…
Гюнтер. Ну, так доверяй своим ощущениям. (Интимно.) Ты лучше про Надежду Петровну расскажи. Про уборщицу.
Мама Валя. Про Надьку, что ли?
Гюнтер. Это вы ее так называете?
Мама Валя. А как ее называть? Надька она и есть Надька.
Гюнтер. Ну, почему же. Я, например, в свое время называл ее Кримхильдой.
Новенький. Как?
Гюнтер. О, видишь – насторожился.
Мама Валя. Да ты че? Ты Надьку знал?
Гюнтер. У-у! Знал ли я Надьку? Я Надьку не просто знал, я Надьку… боготворил.
Мама Валя. Надьку? Бре.
Гюнтер. Что такое «бре»?
Мама Валя. Брешешь.
Гюнтер. Ничего я не брешу.
Мама Валя. Надьку?
Гюнтер. Крест на пузе. Ну, рассказывай.
Мама Валя. Да что про нее рассказывать. Несчастная твоя Надька.
Гюнтер. А почему она несчастная?
Мама Валя. Ейного мужа в прошлый год кореша загасили.
Гюнтер. А попонятней можно?